Доктор остановился и запечатал флакон.
— Ну ладно, значит, с анализом крови покончено. — Он вытащил иглу. — А теперь давай погрузим тебя в сканирующую машину и еще раз взглянем на твой мозг.
Томас замер, тревога просачивалась внутрь, сжимая его грудь. Беспокойство всегда возникало, когда они упоминали его мозг.
— Ну-ну, — упрекнул его доктор, заметив, как напряглось тело Томаса. — Мы делаем это каждую неделю. Это просто рутина, не о чем беспокоиться. Нам нужно регулярно делать снимки вашей мозговой деятельности. Хорошо?
Томас кивнул, на мгновение зажмурившись. Ему хотелось плакать. Он втянул в себя воздух и поборол желание.
Он встал и последовал за доктором в другую комнату, где стояла огромная машина, похожая на гигантского слона, в центре которой находилась трубчатая камера с выдвинутой вперед плоской кроватью, ожидающей, когда его введут внутрь.
— Поднимись.
Томас проделывал это уже в четвертый или пятый раз, и бороться с этим было бессмысленно. Он вскочил на кровать и лег на спину, глядя на яркий свет на потолке.
— Помни, — сказал доктор, — не беспокойся об этом стуке. Это нормально. Все это часть игры.
Послышался щелчок, затем заскрежетали механизмы, и кровать Томаса скользнула в зияющую трубу.
Томас сидел за столом в одиночестве. Перед ним, рядом с письменной доской, стоял его учитель мистер Гланвилл — грубоватый седовласый человек с редкими волосами. Если не считать его бровей. Они были пушистыми настолько, что выглядели так, будто они захватили каждый фолликул из остальной части его тела. Шел уже второй час после обеда, и Томас отдал бы по меньшей мере три пальца на ногах, чтобы лечь прямо на пол и вздремнуть. Хотя бы на пять минут.
— Ты помнишь, о чем мы говорили вчера? — спросил его Мистер Глэнвилл.
Томас кивнул.
— П. В. И. В.
— Да, именно так. И что это означает?
— Попытка восстановления информации о вспышках.
Учитель улыбнулся с явным удовлетворением.
— Очень хорошо. Сейчас. — Он снова повернулся к доске и написал буквы К. П. В. — К…П…В… Это обозначает «Коалиция по последствиям Вспышек», которая была прямым результатом ПВИВ. Как только они получат известия от как можно большего числа стран, соберут представителей и так далее, они смогут начать разбираться с впечатляющей катастрофой, вызванной вспышками солнца. Пока ПВИВ выясняли все последствия солнечных вспышек и их влияние, КПВ попытался исправить положение. Я тебе не надоел, сынок?
Томас резко выпрямился, совершенно не осознавая, что его голова опустилась. Возможно, он даже задремал на мгновение.
— Простите, — сказал он, потирая глаза. — Простите, ПВИВ, КПВ, понял.
— Послушай, сынок, — сказал мистер Гланвилл. Он сделал несколько шагов, сокращая расстояние между ними. — Я уверен, что ты находишь другие предметы более интересными. Наука, математика, физическая подготовка. — Он наклонился и посмотрел прямо в глаза Томасу. — Но ты должен понять свою историю. Что привело нас сюда, почему мы в таком беспорядке. Ты никогда не поймешь, куда идешь, пока не поймешь, откуда пришел.
— Да, сэр, — кратко ответил Томас.
Мистер Глэнвилл выпрямился, глядя себе под нос. Он искал на лице Томаса хоть малейший намек на сарказм.
— Хорошо. Знай свое прошлое. Вернемся к КПВ, там есть о чем поговорить.
Когда учитель вернулся к доске, Томас изо всех сил ущипнул себя, надеясь, что это не даст ему уснуть.
— Тебе нужно, чтобы я еще раз все повторил?
Томас посмотрел на Мисс Дентон. У нее были темные волосы и темная кожа, и она была прекрасна. Добрые глаза. Умные глаза. Вероятно, она была самым умным человеком, которого Томас встречал до сих пор, о чем свидетельствовали головоломки, которые она постоянно ставила перед ним на уроках критического мышления.
— Кажется, я понял, — сказал он.
— Тогда повтори мне это еще раз. Запомни…
Он прервал ее, процитировав то, что она говорила тысячу раз.
— Нужно знать проблему лучше, чем решение, иначе решение становится проблемой. — Он был абсолютно уверен, что это ничего не значит.
— Очень хорошо! — сказала она с насмешливо преувеличенной похвалой, как будто была шокирована тем, что он запомнил ее слова. — Тогда продолжайте и повторите задачу. Визуализируйте это в своем уме.
— На вокзале есть человек, который потерял билет. Вместе с ним на платформе стоят сто двадцать шесть человек. Есть девять отдельных трасс, пять идут на юг, четыре идут на север. В течение следующих сорока пяти минут прибудут и отправятся двадцать четыре поезда. За это время на станцию войдут еще восемьдесят пять человек. Когда поезд прибывает, в него садятся по меньшей мере семь человек, но не более двадцати двух. Кроме того, с каждым прибытием, по крайней мере десять пассажиров высаживаются, но не более восемнадцати…