В этой лаборатории Брахма проводит разные эксперименты, связанные с генной модификацией. Его исследования и помогаю нам создавать младенцев, необходимых нам для перезапуска «Махабхараты». К счастью, у нас нет недостатка суррогатных матерей, ибо спрос на лабораторных детей превышает предложение.
Теперь о небесных людях. Они были готовы свершать различные великие дела, как только доберутся, и сразу же согласились помочь нам восстановить «Махабхарату» на этой планете. Наверное, они думали, что им будет позволено свободно спать с нашими женщинами и плодить персонажей эпоса. На самом деле, в большинстве случаев, нам требовалась только их ДНК.
Следуя словам Махадева, я дал небожителям строгие указания. Любой из них, получивший вызов от Кунти, должен был проследовать в нашу лабораторию, взять там соответствующего ребенка и передать его девушке, даже если бы она была против этого.
Таков был замысел Махадева, а иначе представьте себе, что у Кунти и Мадри могли родиться пять прелестных девочек вместо пяти мальчиков Пандавов. Кто знает, возможно, они вышли бы замуж за Кауравов, и все жили бы долго и счастливо!
Я хорошо помню события, развернувшиеся после рождения у Кунти первого Пандава. Как это всегда бывает здесь, новость эта распространилась со скоростью лесного пожара. Узнав, что Панду стал отцом здорового сына, Гандхари, носившая повязку на глазах из солидарности со слепым супругом, бросилась на меня с упреками, показывая на свой выпуклый живот. Эта женщина была уверенна, что беременна сотней сыновей! Да, конечно это я, сценарист, обещал ей такое обильное потомство. Хотя она была на восьмом месяце беременности, ей казалось, что она носит плод уже целую махаюгу, тем более уже появился на свет наследник трона Хастинапура. В общем, она устроила мне хорошую взбучку.
«Ах, старый ты подонок! Твое обещание, что мои сто сыновей станут править Хастинапуром — ложь! Кунти уж родила сына, а я, дура, поверила твоим глупым словам!»
Я не обижался, так как прекрасно знал, что беременные женщины могут проявить и не такие признаки безумия.
Я попытался утешить ее.
— Девочка моя, разве ты можешь видеть будущее? Сегодня сыновья Кунти живы и здоровы, но будет ли также и завтра? Я ведь говорил, что у тебя будет сто сыновей? Мое обещание твердо, ты будешь матерью ста сыновей!
Она немного успокоилась и даже стала вежливо говорить со мной. Ох, скажу я вам, какие же все здесь легковерные простаки!
— О, господин, почтенный отец моего супруга, создатель четырех Вед, скажи, мне будь добр, как мое столь маленькое чрево вместит сто сыновей?
Ее слова, сказанные таким тоном, польстили моему эго.
— Разумеется, столь молодая женщина, как ты, не способна выносить сразу сто младенцев! Мы поможем тебе. Плод будут извлечен из твоего чрева и, через несколько дней, случится чудо!
Бедная дама, она даже не могла подозревать, что сто ее сыновей уже генетически разработаны, наделены характерными чертами ракшасов, взращены в ста пробирках в лаборатории Брахмы, и, наконец, рождены сотней суррогатных матерей. Я просто ждал, когда Кунти объявит, что старший сын «рожден», чтобы не отступать от шаблона при воспроизведении «Махабхараты».
Как и ожидалось, Гандхари легко согласилась на это. С моими помощниками я без труда извлек плод из ее чрева. Никто не удивился тому, что это была девочка. Никто не удивился тому, что Махадев снова проявил себя гением, настояв на подготовке младенцев мужского пола для безукоризненного перезапуска «Махабхараты».
Вот так носящая на глазах повязку Гандхари и слепой Дхритараштра стали гордыми родителями сотни сыновей и одной дочери. Эти сто сыновей стали известны под общим именем — Кауравы, и им суждено было играть роли главных злодеев в постановке «Махабхараты».
Восславим же Махадева и его странные и таинственные замыслы!
А кто, собственно, такой, этот Махадев? Боюсь, что у меня нет конкретного ответа. Вы будете удивлены, но, хотя я постоянно исполняю его инструкции, встречаться с ним мне не приходилось. Общение с ним было исключительно телепатическим. Всякий раз, когда мы взаимодействовали с ним, казалось, что он проникал в мое тело и брал его под свой контроль. Затем он моими руками делал все, что ему нужно.
Помимо «Махабхараты» мне приписывают разделение единой изначальной Веды на четыре части, что бы сделать ее более понятной для обычных людей. Но со всей своей скоромностью должен сказать, что возможным это стало только при помощи Махадева. Это имя — «Махадев», выбрал для него я.