— Я согласна, — вздохнула Герринг. — Когда и во сколько? Как?! Сегодня? Через полчаса? Ночь на дворе и я же не успею подготовиться! Ну ладно, ладно. Подъезжайте. Только никакого русландского автопрома и машин дешевле миллиона. Карет тоже не надо. У меня в них си… все ужасно трясется, а соски от ветра покрываются пупырышками! Я жду.
Марья небрежно кинула «айфон» на стол и встала, придержав грудь рукой, во-избежании болтанки и незапланированного падения. Окинув взглядом гримерку, и не увидев ничего подходящего в качестве фигового листка, секс-дива решила воспользоваться подарком от поклонника, а именно фикусом. Оторвав от него листок и приладив его невидимкой к стрингам, Герринг посмотрелась в зеркало.
— Я божественна. Адам бы удавился от такого счастья. Да что там Адам, сам Создатель бы слез со своего облака и попытался бы соблазнить меня, а я бы не дала, ни тому, ни другому, — Она вновь потеребила соски. — Хотя… Тогда бы и людей не было… Что ж, пора собираться.
Марья схватила со стола мобильник, накинула на себя леопардовую мантию, подаренную одним олигархом, которая висела на вешалке у двери, перебросила через плечо аккуратную дамскую сумочку и призадумалась. Поразмышляв минуту, она быстрым шагом процокала к столику, заваленному различными лаками для ногтей, тушью и пудрами, выдвинула ящик и набила сумочку презервативами, под завязку.
— Мало ли что. Случаи бывают разные! — Она пожала плечами и попыталась всунуть в ридикюль телефон.
Махнув рукой, она заложила «айфон» за резинку стринг, и покинула гримерку, надеясь, что заказчик уже подогнал дорогую иномарку, и ей не придется мерзнуть на улице, боясь, что ее примут за проститутку и еще, чего доброго, увезут в отделение полиции. А там «субботник», а у нее полна коробочка резинок… Жуть!
.
.
Неизвестный подошел к тяжелой металлической двери и прислушался. Звякнув связкой ключей, он открыл замок и толкнул дверь. Его глаза, привыкшие к сумраку, сразу заприметили еле заметное движение у дальней стены, а чуткий слух уловил чуть слышное «помогите».
Видимо, бедняга Пехова сорвала-таки связки, пока пыталась до кого-нибудь докричаться. Хорошо, что он выбрал именно это место. Тут их никто не найдет. Никогда.
Скинув на пол очередную жертву, маньяк расправил плечи и сделал несколько наклонов в стороны. Позвонки хрустнули.
— Тяжелая-то какая. Одни сиськи весят килограммов двадцать, поди! — Он сел на корточки и, звякнув цепями, защелкнул на запястьях обладательницы огромного бюста браслеты кандалов, затем сорвал с ее головы плотный черный мешок. — Счастливо оставаться, девочки. Я скоро вернусь. Не шалите тут без меня.
Едва дверь за неизвестным глухо, со скрипом, захлопнулась. Марья пришла в себя.
— Что произошло и когда мой выход?
Она прислушалась. Где-то совсем рядом раздалась возня и позвякивание цепей. Ее глаза начали привыкать к царящему здесь полумраку, и она смогла разглядеть напротив себя чью-то фигуру.
— Кто здесь? — спросил шепотом Марья.
После приступа кашля ей ответил сиплый голос.
— Это я.
— Я бывают разные! — несостоявшаяся звезда конферанса сглотнула.
— Пехова Анфиса. А ты кто?
— Я Марья Герринг, обладательница самой большой и, что самое главное, настоящей груди в Русландии, а, может, и во всем мире! И я горжусь этим! Тебя тоже позвали на корпоратив?
Теледива снова закашлялась.
— На хуетив, дура ты набитая. Нас, возможно, похитили и приковали цепями к стене! — Она погремела «браслетами» для убедительности. Про телешоу «Первейшего канала» она промолчала, ей конкурентки ни к чему.
Только сейчас Маша ощутила холод и тяжесть металла на своих запястьях. По спине пробежал холодок, соски набухли и покрылись пупырышками.
— Что им от меня надо?! — перепугалась Герринг не на шутку. — Они будут нас насиловать по-всякому? Я этого не переживу. Это вредно для моего имиджа!
— Да успокойся ты. Тоже мне, целка семиабортная! Кому ты нужна?! Вот я — другое дело, звезда телеэфира, а ты кто такая?! Кто поведется на твой силикон?
— У меня все натуральное! — Марья вскочила на ноги и кинулась, было, на обидчицу, но стальные цепи натянулись и опрокинули взбешенную деву на пол. — Мне бы только дотянуться! Я тебя зубами загрызу, певичка кабацкая!
— Мои-то покрепче твоих будут! — рявкнула Пехова и, звякнув оковами, показала сопернице сразу два средних пальца.
Герринг засмеялась на всю темницу.
— Конечно твои хорошие! С плохими зубами такую жопу не наешь! Ё-моё, как отсюда выбраться?! Помогите! — Марья сорвалась в крик.