Известие от летчика, пришедшее на условный адрес в Париже, весьма обрадовало Богомольца. Княжин сообщал, что у него есть новость, которая требует скорейшей передачи через связника. Ему предоставляется возможность сфотографировать документы военно-политического характера, а именно засекреченные стенограммы недавнего заседания Реввоенсовета. На нем с речью выступил Ворошилов, с докладами — Баранов, о плане развертывания авиапромышленности, и Алкснис, об использовании военно-воздушных сил во время войны. В общем это страниц 300 текста плюс разные схемы, так что потребуется фотоаппарат с достаточным запасом пленки.
Выполнение этой операции возможно, так как сотрудник, которому поручена работа с этими материалами, находится в отпуске, а Княжин временно замещает его. Агент подтверждал условия связи и просил дать знать о принятом решении.
Богомолец подумал, что в Лондоне будут довольны его новым приобретением. Упомянутые в тайнописном тексте лица занимали важные посты в СССР, и содержание их выступлений несомненно представляло разведывательный интерес. Баранов до последнего времени командовал военно-воздушными силами РККА, затем был назначен заместителем наркома тяжелой промышленности и одновременно руководителем авиационного главка, входил в состав ЦК ВКП(б). Алкснис сменил его на посту командующего ВВС, члена РВС страны.
Интеллидженс сервис поручила Богомольцу, учитывая ценность новых материалов от Княжина (они признаны достоверными, а источник — заслуживающим доверия), в очередной раз направить к нему связника. В поле зрения Богомольца как раз попал недавно перелетевший в Польшу на самолете Р-5 летчик одной из авиачастей ВВС РККА Кучинский. Собственно, об этом сообщили ему польские коллеги, сказав, что они пилота допросили и он им не нужен, может быть, сгодится Богомольцу. Тот поручил его одному из своих специалистов по ходокам. Доложили, что парень подходящий, но идти нелегально туда, откуда только что бежал, отказывается. Понятно, боится.
Информация об обработке людьми Богомольца Ку-чинского поступает в ОГПУ. Там были заинтересованы в возвращении беглеца как носителя сведений, составляющих военную тайну, и как человека, которого иностранные спецслужбы намеревались использовать в своих мероприятиях.
Новый приятель Кучинского, с которым он сошелся на мызе под Варшавой и которому признался, что его сватают на ходку домой, сказал, что дело стоящее. Он пойдет уже в третий раз и вот жив-здоров. «Сходишь разок, — убеждал он приятеля, — и будешь жить как у Христа за пазухой». Так Кучинский был направлен Богомольцем к его коллеге-авиатору в Москву. При переходе польско-советской границы Кучинский был убит, поскольку место его перехода установить не удалось, а пограничники действовали строго по инструкции.
Конфиденциальная информация
Решающим в операции «Тарантелла» как системе оперативных мероприятий по дезинформации английской разведки было то, что Интеллидженс сервис принимала за свою агентуру секретных сотрудников ОГПУ как за рубежом, так и в СССР. А в целом это была классическая акция по использованию каналов разведки для продвижения в высшие правительственные инстанции Великобритании направленной информации, призванной содействовать созданию более благоприятных условий для осуществления внешнеполитического курса и экономических программ Советского Союза.
Направленная информация, предназначенная для целей влияния, в большинстве случаев состоит из достоверных сведений, хотя это не исключает отдельных элементов дезинформации, которые, однако, выстраиваются таким образом, чтобы воздействовать на объект-получатель в желаемом направлении. Разумеется, чтобы быть востребованной, такая информация должна отвечать критериям, предъявляемым к разведывательным данным, как-то: их секретность, достоверность, актуальность, конкретность, своевременность. Продвигавшиеся через Богомольца в СИС сведения во многом были именно такими, потому и получали там положительную оценку.
Использование внешней разведкой агентурных позиций, созданных в ходе проведения операции «Тарантелла», соответствовало принципиальным установкам политического руководства страны об использовании закрытых каналов для проведения специальных акций влияния. Впрочем, к таковым, как показывает мировой опыт, прибегают многие государства, во всяком случае те, которые претендуют на какую-то значимую роль в международных делах.
По решению Политбюро ЦК в структуре ОГПУ было создано особое бюро, в функции которого входило продвижение в правящие круги и печать западных стран информации, содействовавшей решению задач в области внешней и внутренней политики СССР. Первым руководителем бюро был Уншлихт, придававший важное значение четкой координации и централизованному руководству этой деликатной сферой государственной деятельности.
От исполнителей работа требовала широкого кругозора, ясного видения международных проблем и перспектив их развития, трезвого понимания реалий и границ возможного, наконец, подчас и политической смелости. В этом непростом деле не обходилось без шероховатостей, были трудности, связанные с подготовкой и реализацией информации, случались накладки чисто оперативного плана, что, однако, не меняло в итоге благоприятного хода операции «Тарантелла» на протяжении нескольких лет.
В «донесениях», имевших конечным адресом Лондон, освещались вопросы положения в высшем руководстве СССР, международной деятельности советского правительства, состояния экономики и отдельных отраслей народного хозяйства страны, некоторых проблем военного строительства. Тексты информационных сообщений утверждались ответственными должностными лицами ОГПУ. Затем «добытые» агентом или составленные им самим, причем обязательно в присущей автору индивидуальной манере материалы с помощью тайнописи или непосредственно через связника (объемные и технического характера, с большим числом цифровых и иных данных) направлялись по назначению.
С точки зрения общепринятых критериев разведывательной информации продвигавшиеся в СИС по каналу Лаго — Богомолец — Гибсон и через другие контролируемые ИНО источники в рамках этой же операции сведения имели нулевую ценность, но в СИС тогда об этом не знали.
Анализ «закрытых» сведений и ряда фактов должен был, по замыслу, побуждать по меньшей мере к следующим выводам:
Внутриполитическое положение в СССР стабильно, угроза генеральной линии партии со стороны оппозиции практически снята, авторитет вождя непререкаем и даже крайние меры вряд ли что изменят в этом раскладе. Посему ставка экстремистских кругов белой эмиграции на террор бесперспективна, а их активная поддержка — это выброшенные на ветер деньги.
Народное хозяйство страны развивается устойчиво и, несмотря на имеющиеся трудности, создаются все компоненты современного промышленного производства. Отраслям, работающим на оборону, отдается приоритет, и есть уверенность, что переоснащение армии на современной основе будет осуществлено в сжатые сроки. Тем не менее СССР заинтересован в развитии экономических связей с Западом, а конкуренты англичан — Германия, Америка, Франция активно внедряются на советский рынок.
СССР перед лицом потенциальной угрозы готов занять гибкую линию, чтобы иметь Францию и Англию в своих союзниках в Европе, а САСШ — на Дальнем Востоке на случай обострения международной ситуации. Советский Союз стремится к сотрудничеству, любой эффективный механизм коллективной безопасности его бы устроил, но если пассивность англичан, как и французов, не будет преодолена, то он вынужден будет соответствующим образом строить свои отношения с Германией.
Что касается восприятия разведывательных данных, среди которых может оказаться и направленная информация, политическим руководством той или иной страны, то здесь диапазон весьма широк: от учета в своих внешнеполитических шагах до игнорирования. Все зависит от уровня профессиональной компетентности и политической воли. То, что делалось советской разведкой в ходе осуществления операции «Тарантелла», отвечая интересам СССР, по крайней мере, не противоречило задачам обеспечения безопасности Великобритании. Но естественно, в Лондоне были и силы, которые выдвигали в отношении Советского Союза совершенно иные цели.