Роль Бенеша во внутриполитических событиях послевоенной Чехословакии трудно переоценить, он был не формальным, а самым что ни на есть активным президентом, который до последнего сопротивлялся той модели общественно-политического развития Чехословакии, которая четко наметилась и которую он не воспринимал. Как доносила внешняя разведка, Бенеш имел беседу с американским послом Штейнгардтом, которого по случаю назревавших драматических событий в Чехословакии вызывают в Вашингтон для консультаций. Она продолжалась более трех часов. Бенеш сказал, что считает наступившую зиму решающей в чехословацкой истории. Он надеется, что удастся сохранить коалиционную основу кабинета, а если коммунисты будут возражать, то удалить их из правительства.
Внимание пражской резидентуры привлекло посещение Бенеша мало кому известным журналистом, представлявшим швейцарскую «Националь цайтунг» и шведскую «Свенска дагбладет». Это, может быть, и прошло бы незамеченным, если бы упомянутый человек во время своих приездов в Прагу не интересовался полковником Гибсоном, которого, как оказалось, знал еще по Турции. В черновике своей корреспонденции, которая, вероятно, предназначалась сугубо для сведения «шефредактора», он подробно изложил концепцию политического устройства Чехословакии, детали каковой он почерпнул из бесед с Бенешем. В его трактовке президентом были сказаны такие слова:
«До тех пор, пока мы сотрудничаем с коммунистами, пока они играют роль правящей партии и таким образом разделяют ответственность за все, что делается, мы не даем им возможности совершить переворот».
От себя автор замечает, что очень хорошо почувствовал Бенеша как умудренного и тонкого политика, который в высшей степени умело ведет свою политическую игру, делая ставку на растворение коммунистов в более широком левом движении. Это единственный шанс сохранить реальную многопартийность в Чехословакии. Признает, что возможности Бенеша для маневра крайне ограничены, так как становится все более очевидным, что судьбоносные решения в конечном счете будут приниматься не в Праге, а в Москве.
События февраля 1948 года, как известно, перечеркнули планы Бенеша и тех, кто придерживался сходных убеждений, а Чехословакия продолжала развиваться, но по другому пути. Сразу после прихода коммунистов к власти он не ушел в отставку, хотя казалось, что логика событий подсказывала именно такое его решение. Связывали это с оставшимися у него надеждами как-то воздействовать на дела в стране и на жесткость новой власти, которую он не одобрял.
Президент подал в отставку 20 мая 1948 года. Крупнейший государственный деятель Чехословакии скончался 3 сентября в своей резиденции Сизимово Усти, в последний путь его провожали сотни тысяч пражан.
Роль Бенеша как политика была очевидной и до войны, и во время нее, и в послевоенный период. Поэтому не случайно он был объектом такого заинтересованного внимания со стороны держав, имевших отношение к судьбам Чехословакии, и их разведок.
А в военное время он был объектом повышенного внимания германских спецслужб. Хорошо известен феномен, что сформированное однажды представление о политике долго остается в сознании и в известной мере влияет на отношение к нему. Гитлеровское руководство, почувствовав дыхание своего поражения, делало все, чтобы посеять подозрительность между союзниками по антигитлеровской коалиции, возбудить недоверие к политически значимым фигурам. В «обойму» их спецопераций попал и Бенеш. Об акции, начатой Главным управлением имперской безопасности и продолженной другими службами третьего рейха, мы расскажем для того, чтобы стала ясной необходимость для внешней разведки учитывать и эту сторону дела при анализе материалов из различных источников. Важно было обеспечить адекватное восприятие политического деятеля теми, для кого собственно и предназначалась разведывательная информация, а следовательно, вычленять из массы разноплановых сообщений направленную информацию и дезинформационные сведения.
Тень прошлого
Начнем с ключевого документа, переросшего в довольно интенсивную переписку рейхсфюрера СС Гиммлера и министра иностранных дел Германии Риббентропа с подключением к делу их аппаратов.
«Полевой штаб.
26.03.1943
Секретно
Дорогой Риббентроп!
При этом посылаю тебе, по-моему, чрезвычайно интересную находку, которую мы обнаружили при раскрытии одной политической группы Сопротивления.
Были найдены в оригинале письмо Бенеша, а также другие интересные документы. Письмо Бенеша представляет, как мне кажется, очень большой интерес, тем более что оно было написано в октябре 1942 года. Из него видно, что наши противники в ноябре — декабре этого года готовили высадку войск во Франции. Мы опередили их, войдя в неокуппированную часть Франции.
Большой интерес, как я полагаю, представляют содержащиеся в письме Бенеша угрозы по адресу словаков, включая Тисо, а также и против венгров.
Группенфюрер СС Кальтенбруннер, который находится в твоем распоряжении, обсудит совместно с руководителем пресс-службы при Пражском управлении Протектората штурмбаннфюрером Вольфом все детали и предупредит его о готовности к обсуждению с твоим референтом в понедельник 23 марта с. г. в Берлине.
Одновременно посылаю тебе сообщение об английских агентах-парашютистах, заброшенных в Протекторат и об их связи с подпольем сопротивления.
Хайль Гитлер!
Твой Г. Гиммлер».
Поясним, что письмо Бенеша было адресовано руководителю чешского движения Сопротивления Крайне, а передать его этому человеку должен был офицер Заворка, руководивший группой разведчиков, заброшенных в Чехословакию самолетом английских ВВС.
Это достаточно объемное послание представляло собой обзор состояния дел в эмиграции и формулировало задачи движения Сопротивления на перспективу. Поднимались и проблемы будущего, включая такие вопросы, как правовые детали аннулирования Мюнхенских соглашений, наказание военных преступников и предателей, суд над ответственными должностными лицами режима Тисо в Словакии, выселение немцев из Судетской области и национализация их имущества.
Риббентроп срочно назначил группу экспертов своего ведомства для подготовки ответа рейхсфюреру. Те внимательно ознакомились со всеми захваченными документами, работали прямо в спецпоезде «Вестфалия», в котором Риббентроп передвигался по Германии, постоянно меняя места дислокации из-за опасений попасть под бомбардировку англо-американской авиации. Там же, кстати, принимал и дипломатов дружественных стран.
Суждение, которое напрашивалось после изучения письма Бенеша, не вполне корреспондировало с той априори данной им оценкой, какая прозвучала в письме Гиммлера. Тогда руководитель экспертной группы д-р Мегерле, уполномоченный НСДАП при МИДе, решил облечь напрашивавшиеся рекомендации в форму памятки для Риббентропа лично. Процитируем ее:
«Секретно, государственной важности.
Для господина имперского министра иностранных дел.
В отношении использования в пропагандистских целях материалов, переданных рейхсфюрером СС о повстанческом движении в Богемии, я придерживаюсь следующего мнения.
1. События в Богемии и убийство обергруппенфюре-ра СС Гейдриха организованы из Англии чешским эмигрантским правительством и осуществлены парашютистами-диверсантами. Оглашать за границей больше сведений, чем это необходимо, нецелесообразно.
2. Письмо Бенеша руководителю повстанческого движения в этом случае лишь создало бы рекламу эмигрантскому правительству в Лондоне. Речь может идти лишь о замечаниях в послании Бенеша о выселении немцев, о поляках, венграх и угрозах в адрес Тисо, которого он обвиняет в измене. Однако опубликование выдержек имеет свои минусы. Наверное следует информировать по их содержанию руководство словацкое и венгерское и указать на возможность их использования для формирования соответствующего общественного мнения.