– Рита, – представилась она чуть смущенно. (Никогда раньше мужчины не пожимали ей руку.)
– Ну, что, можно считать, что ты ее принял? – с ходу уточнила Нина, глянув на часики.
– Только если она умеет мыть посуду, – с улыбкой сказал Василий Петрович.
– Я умею, – с готовностью сказала Рита.
– Ну, тогда мы сработаемся.
– Ладно, ребята, вы тут налаживайте контакт, а я побежала. – Нина чмокнула брата в щеку, с улыбкой кивнула Рите и вышла из кабинета.
Рита робко, как подобает подчиненной, посмотрела на своего нового начальника. Выглядел он солидно: белая рубашка на тугом, круглом, как мяч, пузе чуть не трещала от напряжения. Под стать пузу была и голова – круглая, толстая, с реденькими бурыми волосами, зачесанными к середине, чтобы скрыть лысину. А лицо все в жировых буераках и красное.
Василий Петрович бросил взгляд на синяк у Риты под глазом, усмехнулся и насмешливо осведомился:
– Что, проблемы с мужем?
– Были, – ответила Рита. – Но теперь нет.
– Развелась, что ли? – уточнил управляющий.
– Покамест просто ушла.
– А будешь разводиться?
– Не знаю… У нас детки. Двое.
– Правильно, – одобрил Василий Петрович. – Бьет – значит любит, верно?
Рита замешкалась с ответом, не зная, что сказать, но Василий Петрович, похоже, и не ждал от нее никакого ответа.
– Ладно, – сказал он. – Пойдем, покажу фронт работ.
Через двадцать минут Рита, одетая в спецовку и резиновые перчатки, в компании еще двух посудомоек, казашки и узбечки, драила посуду, которой, казалось, конца и края не будет.
Так прошел час. Потом второй. Потом третий. Минут за двадцать до конца смены в комнату вошел Василий Петрович.
– Ну? – обратился он к Рите. – Как тут у тебя дела? Все получается?
Рита выпрямилась и, обернувшись, устало вытерла предплечьем потный лоб.
– Да, Василь Петрович, – сказала она. – Все хорошо.
– Вот и славно, – улыбнулся управляющий. – Вижу, Рита, ты работящая женщина.
Василий Петрович покосился на казашку и узбечку и качнул головой в сторону. Те прекратили работу и, не говоря ни слова, вышли из комнаты. Управляющий перевел взгляд на Риту.
– Ты молодец, – с улыбкой сказал он. – Главное – хорошо работать и не выпендриваться? Ты согласна?
– Да, – сказала Рита, хотя не совсем понимала, о чем он говорит.
Василий Петрович улыбнулся еще шире.
– Работай на совесть, и мы подружимся, – сказал он. – А если мы подружимся…
Управляющий шагнул к Рите, его широкая ладонь легла ей на ягодицу. Рита замерла с мокрой тарелкой в руках.
– Если мы подружимся, ты всегда сможешь рассчитывать не только на зарплату… – Василий Петрович наклонился к уху Риты и тихо проговорил, обдав ее щеку жарким дыханием: – …Но и на премию.
– Да, Василь Петрович, – пролепетала Рита. – Спасибо.
Рита опустила руку и слегка оттолкнула от себя управляющего – не грубо, но так, чтобы он понял напрасность своих приставаний. Однако Василий Петрович был настойчивее, чем она подумала. Он снова тесно прижался к Рите сзади и обнял ее руками за талию.
– Да ладно тебе, – ласково сказал он. – Я ж по-доброму. Если боишься, что нас застукают, так не бойся. Сюда никто не войдет, я распорядился.
– Василь Петрович, уберите руки, – сказала Рита. – У меня есть муж.
– Твой муж объелся груш, сама ведь сказала, – иронично проговорил управляющий. – И потом, я ж не замуж тебя зову. Так, развлечемся немного, да и все. Ты мне, я – тебе. М-м? – мяукнул он ей в ухо и коснулся губами ее щеки.
Рита снова оттолкнула от себя управляющего, на этот раз настойчивее, чем прежде. Толстяк отпрянул, но ему это явно не понравилось.
– Зачем же так грубо? – обиженно проговорил он. – Начальство нужно любить, милая. И тогда начальство полюбит тебя.
Он в третий раз приник к ней сзади и, обняв, положил ей лапищу на грудь. Сжал грудь пальцами.
– Ну, не кобенься! Тебе понравится, вот увидишь.
Рита почувствовала, как напряглись его брюки.
– Убери руки, – процедила она сквозь зубы. – Убери руки, гад. Ну!
Рита снова с силой оттолкнула его от себя. Василий Петрович остановился, пару секунд смотрел на нее удивленным взглядом, потом нахмурился и сказал:
– Даю тебе срок до завтра. Передумаешь – останешься работать. Нет – вылетишь за дверь. А времена нынче трудные, новую-то работу поди поищи, верно?
– Вы не можете, – сказала Рита. – У меня двое детей.
– Вот и подумай о своих детках. Слушай, милая, я тебе еще одолжение делаю. Ты в зеркале-то себя видела?
Рита молчала. Василий Петрович улыбнулся и сказал насмешливо:
– И не забудь завтра надеть чистые трусы!