А теперь живу на золотом унитазе. Один. Права эта Вагнер. Бабки зарабатываю, потому что мне больше делать нечего. Скучно. Скучно до скрежета. И поговорить не с кем.
Может быть, попробовать слетать к Машке? В сотый раз спросить, не хочет ли она развестись?
Так, все, жарко. Пора заканчивать. Поднялся со скамьи в сауне и вышел, прикрыв за собой стеклянную дверь. К черту, полечу в Казахстан. А потом… А потом может быть и к Машке смотаюсь. Надоело мне это. Хрен с ее двумя детьми. Пусть оставляет мужу. Надо с ним поговорить. Сколько он за нее захочет? Не буду по-честному. Все и всё покупается. Если у него нет финансовых проблем — значит, я ему их устрою. Верну Машку и буду с ней телек смотреть. Как мы раньше это делали. В отпуск уйду. Надоело.
Любовь, любовь… Нет любви, Вагнер. Нет ее. Есть бабки и сила. Хочешь чего-либо — сделай так, чтобы оно у тебя было! Купи. Не можешь купить — отожми.
Вот я отожму. Поиграю в семью. В конце концов, мне наследник нужен. Куда я все это?
— Михаил Платонович, вызвать парикмахера перед встречей?
В коридоре между сауной и бассейном меня поймала Елена Игоревна, моя экономка. Опять прицепилась. Не нравится ей мои взъерошенные волосы и борода. Начхать! Пусть лижут таким, какой есть. Даже ради Машки бриться не буду. Надоело. Все стараешься, стараешься… Если я покупаю — то я здесь командую. Они должны беспокоиться, что я о них подумаю, а не наоборот.
— Нет. Пиво в кабинет принеси.
— Пиво? Но, Михаил Пла…
— Я сказал, принеси!
— День же еще! И у вас встреча.
— Уволю.
— Как скажете, Михаил Платонович. Но я принесу только одну бутылочку пива.
— Ящик.
— Одну.
— Ящик!!! — прорычал уже заходя в помещение с бассейном, однако, упрямая экономка, удаляясь в сторону кухни, все равно заявила:
— Одну!
Дожили. Даже собственный персонал мне условия ставит. Действительно поувольняю всех на хрен. Искупаюсь только.
Глава 3
«Трахнуть весь мир и желательно разом — есть единственная, по сути, цель каждого сделавшего себя миллиардера (получивших состояние в наследство или по воле случая не считаем).»
После того, как распрощался с миллионом зеленых, как-то так совершенно случайно решил продолжить отдых в собственном кабинете. Откинулся на спинку кожаного кресла, по стоимости равного золотому унитазу шестнадцатого века, закинул ноги на стол и совершенно неожиданно для себя обнаружил в собственных руках книжечку пресловутой Вагнер. Пошла уже седьмая бутылочка пива, и я почти отпустил потерю денег, однако расслабиться дерзкий текст так и не дал.
«Что значит весь мир? Начиная от «трахнуть домработницу», до жены, десятка любовниц, продолжая собственными подчиненными и заканчивая целыми странами. Это такой особо приятный вид спорта. Скупить десяточек предприятий и потом продать хрен знает кому, не думая ни о чем и ни о ком. Какая разница кто и сколько лет работал на том предприятии? Ну, умрет очередная деревня и что с того? А на бумаге это всего лишь несколько сотен штук. В лучшем случае миллионов. Что это есть? Так, зубочисток купить.»
Опрокинул пару глотков пива, почему-то вдруг запершило в глотке. Вагнер, Вагнер… И откуда ты такая выискалась…
«Миллиардеры — это те же проститутки, только цена у них другая. Но суть та же. Все за бабки. Сороки, которые меряются друг перед другом всем, что наворовали. В лучшем случае накопили. И ладно, если бы у их действий была какая-то великая цель. Но какая цель может быть, когда один человек перестает владеть миллионами и переходит на миллиарды и как последний зависимый наркоман уже не может остановиться? Самое забавное, что при всем при этом, все мы появились на свет толстопузыми малышами. Одинаково смотрели на этот мир и думали о горшке (далеко не золотом) и об игрушках. Мультики учили нас быть добрыми. А потом что-то пошло не так.
Миллиардер — это жадина. Ему всего мало. И всегда. Просто посмотреть фильм — мало. Надо обязательно трахнуть главную героиню. Просто мороженое — отстой. Запихните мне туда бриллиант, иначе невкусно. Миллиардер не умеет ценить ничего. Посмотрев на звездное небо — подумает, что его спутник меньше, чем спутник соседа. А почему бы не трахнуть НАСА?
Миллиардер — это слабый человек, который даже не в состоянии слепить обычный снежок из обычного снега. Его «я» зашкаливает и это касается всего. В том числе и нормальных человеческих ценностей, которые были для него важны в ту самую, далеко забытую пору, когда он еще был простым смертным и умел радоваться простой докторской колбасе на обычном, весьма резиновом куске хлеба. Когда у него были друзья, которые могли приехать среди ночи на другой край земли, потому что именно там заглохла его старенькая машинка.»