— Почему ты прибыл именно сюда? Если существует одно поселение, то где-нибудь есть и другое.
— Здесь живет один из моих создателей.
— А Маркез? Разве не он твой создатель?
— Он работает на корпорацию, которая идет к своей цели кровавым путем. Покинуть их — мой выбор. Но подробнее я расскажу только Герберту Николсону.
В его словах преобладала уверенность в своей исключительности, как у человека. Он изъяснялся тяжелыми и сложными выражениями, как машина. Если верить ему, то он обладает эмоциями, как и человек. Но даже если это ложь, все равно выходит, что он сродни человеку. Поведение не отличить от человеческого, хоть оно и весьма наигранно, как будто он копирует персонажей древних черно-белых фильмов о детективах. Правда, ему было несколько дней отроду, поэтому соответствующее поведение — всего лишь вопрос времени. «Что же он такое?» — я пытался ответить самому себе, пока искал Герберта, чтобы обсудить с ним андроида. В итоге я остановился на том, что он все же машина. Не смотря на то, что в нем было нечто человеческое, и речь не шла об облике. Между нами была толстая стена из индивидуальной правоты и сомнения. Вероятно, он надеялся — если это применимо к ИИ — что я уйду ни с чем или мне не позволят его забрать. Я же оставался в замешательстве. С искусственным интеллектом мне не приходилось встречаться.
Герберта удалось встретить случайно. Я рассказал ему о нашей беседе. Тот был напряжен с самого начала и до самого конца моего пересказа.
— Вы тоже приложили руку к андроиду? — спросил я Николсона.
— Нет. Я был и остаюсь биологом. Возможно, мои работы помоги коллегам в конструировании тела андроида, но я сам не участвовал в его разработке. Если он хочет поговорить со мной, то пойдемте. Думаю, ваше присутствие его не остановит.
При появлении Герберта в тюремном блоке некоторые заключенные начали кричать и просить, привлекая внимание к себе. Просьбы были только о прощении и обещании исправить свои ошибки. Ни один из заключенных не решался оскорбить Николсона. Из страха или признания своей вины — я не мог с уверенностью сказать, кроме того, что такого мне не доводилось видеть. Тюремщики даже не пытались останавливать заключенных. С момента, как я ушел и до момента, когда мы с Гербертом подошли к камере беглеца, тот будто не сдвинулся с места. При виде Николсона машина выпрямила спину и стала жадно пожирать его глазами, будто ребенок, прильнувший к витрине магазина игрушек.
— Я…, — только начал старик, как его перебил андроид.
— Вы Герберт Николсон. Биолог-экспедитор из города № 7.
— Нет, ты ошибся, — Герберт предпринял попытку обмануть андроида.
— И все же это вы. Мне известно как вы выглядели 20 лет назад. Я способен создать примерный портрет человека на любом этапе старения благодаря системе анализа лиц.
— Откуда ты знаешь, кто я?
— Я обязан вашим соотечественникам за возможность жить. Я использовал базы данных корпорации «Гексагон», чтобы понять, кто я и для чего меня создали. Это была часть обучения.
— И кто ты?
— Андроид, созданный вашими умами в благих целях, ставший не меньшим человеком, чем его создатели.
— Насчет человечности я сомневаюсь. Почему ты прибыл сюда?
— Я был собран 9 дней назад корпорацией «Гексагон» в Городе № 13. Мне следовало стать первым помощником президента корпорации и осведомлять его о поступающей информации, помогать в оптимизации производства оружия и техники на промышленных комплексах, рассчитывать риски, выстраивать стратегии и тактики, помогать в исследованиях Покинутых территорий и способствовать захвату или уничтожению других Городов. И это лишь малая часть. В базах данных корпорации я обнаружил чертежи себя и информацию о своих разработчиках. Постепенно я собирал все большую картину мира и принял решение покинуть «Гексагон», направиться к последним жителям Города № 7, чтобы остаться и помогать вам в благодарность за свое создание и во избежание новой катастрофы.
— В благодарность? — переспросил Герберт. Ему верилось в это с трудом, — Благодарность — чувство исключительное, не поддающееся математическому расчету.
— И все же, я благодарен и готов вам помогать.
— У нас нет серверов и терминалов. Часть твоих функций не будут использованы, — произнес Герберт.