— В этом нет ничего страшного. В 90.69 % моей работы не требуется доступ к электронике.
— А источник питания?
— Достаточно солнечных батарей или пищи. Моя конструкция позволяет перерабатывать белковые соединения в электричество.
— Вот еще одна причина, почему мы ничего не заметили, — обернулся ко мне Герберт.
— Ладно. Вот сложнее вопросы: кто разработал твою оптику?
— Жерар Сонте из Города № 7.
— А речевой аппарат?
— Григорий Сальников из Города № 7.
— Источники питания?
— Акихиро Канэко и Эвелин Борг из Города № 7.
— Назови главного конструктора твоей модели.
— Себастьян Маркез из Города № 7 и Города № 13.
В камере повисла пауза. Герберт и андроид смотрели друг на друга несколько секунд. Затем Герберт резко обернулся ко мне и попросил выйти вместе с ним.
— Я… не могу отдать вам его, — произнес старик, не глядя на меня.
— Почему? Только из-за фамилий?
— Он правильно назвал своих разработчиков. Я был с ними знаком и знал, чем они занимаются. Этого достаточно для меня.
— Для вас может этого достаточно, но для меня это смертный приговор. Я не смогу вернуться назад.
— Может, вам и не стоит возвращаться?
— Исключено. Там люди, которых я не могу бросить.
— Боюсь, что вам придется, Кристофер. Я не отдам вам андроида. Это последнее, что осталось от моего города.
— Он воплощен в теле не вами. Да и вам самому пора забыть про город, — уверенно и полушепотом произнес я, приблизившись к Герберту.
— Вы, похоже, не понимаете. Сейчас может и не время, но пойдемте, я постараюсь объяснить, — Герберт вышел из тюремного блока, а мне оставалось только следовать за ним.
Мы пришли в столовую, где в это время никого не было. Я признавал за собой черту, проявлявшуюся каждый раз, когда люди старались объяснить мне свою позицию. Я не вникал в их слова. Понимание необходимого зла всегда одерживало верх над чувством сострадания или любопытства. Также и сейчас. Я мог выслушать его, но мое стремление закончить работу вновь охватывало все мысли. Единственное, что отличало нынешнюю ситуацию от всех прошлых — я был в западне, из которой вряд ли мог бы выбраться сам.
— Я попрошу от вас внимательности. То, что сейчас прозвучит, знают единицы, и я надеюсь, что вы подумаете над этой историей и сделаете определенные выводы для себя.
— По-моему, сейчас действительно не подходящий момент для историй.
— И все же выслушайте. Город № 7, как я вам раньше говорил, был Меккой для ученых разных специальностей. У нас был «золотой запас мозгов». Молодые ученые из города были преданны науке и решительны в достижении своих целей. За долгие годы нам удалось подойти вплотную к возобновлению покорения космоса. Наши дети были самыми здоровыми. Мы применяли знания во всех сферах жизни. Я получил степень доктора биологических наук, и меня включили в программу по разведке «Покинутых территорий» вокруг Города. Мы не называем их «Пустоши».
— Суть не меняется.
— Отчасти. «Пустошь» подразумевают, что земля необитаема, а «Покинутая территория» — что остатки жизнедеятельности человека еще присутствуют. Как и население, хоть и необязательно люди. Но вернемся назад. Я отдал этой программе без малого двадцать пять лет. И не было дня, когда я жалел бы об этом. То время было наполнено угрозами для нас. Нам требовалось нарастить мышцы. Тогда все города так делали, а наши агенты хорошо выполняли свою работу. Они шпионили, подкупали, вербовали, собирали информацию. Делали все для своего народа, но не смогли предотвратить гибель. А ведь мы могли достичь многого.
— И что конкретно вы могли достичь?
— Продвинутая генная инженерия, новые виды стройматериалов и методы строительства, безграничные возможности медицины, кибернетика. Все достижения приобрели свойства нашего преимущества и, одновременно с этим, нашего проклятья. И большая часть этих достижений были объединены в этом андроиде. Слухи о нем и о других разработках, которые мы никому бы не отдали, привели к катастрофе. На нас обратили внимание слишком многие.
— Что за катастрофа?
— Если ты считаешь себя умнее всех остальных, то найдется кто-то умнее или хитрее, который покажет тебе, что ты на самом деле дурак — иначе и не скажешь. Как я упомянул, производственных мощностей у нас не хватало, и Город № 13 стал нашим партнером. Мы обменивались ресурсами и некоторыми технологиями, которые не дали бы им сильного преимущества. Но за ним последовал Город № 3 — полностью военизированный отголосок прошлого. Те предложили свою защиту в обмен на возможность присоединиться к исследовательским программам. Как они заявляли: «Ради построения добрососедских отношений». Мы согласились на предложение. Это осложнило отношения с 13-ым, но выход удалось найти. В течение нескольких лет все шло достаточно неплохо. Цеха выпускали устройства по нашим чертежам: 13-ый получил нейронные коммуникаторы, простейших охранных роботов, а 3-его мы ограниченно допустили к результатам наших исследований. В обмен 3-ий предоставил военных специалистов с несколькими тысячами солдат и парой сотен техники. Их солдаты стали частью нашей программы по изучению «Покинутых территорий». Как нам казалось, мы были, хоть и не в безопасности, но достаточно защищены. Мы готовились к борьбе с любым врагом извне. Тогда мы и ослепли. Иногда лучше быть затворником и довольствоваться тем, что уже имеешь, нежели гнаться за дружбой со всеми и желать всего на Свете.