– Послушай, дорогуша, тебе что, лень лишний раз пошевелить языком? Ну хорошо…
Новенькая десятидолларовая купюра в мгновение ока перекочевала из сумочки Марго в карман брюк портье.
– Итак, кто его оставил? – снова спросила Марго.
– Конверт мне дал старик, – с готовностью отчеканил портье. – Невысокий, седой. У него еще была трость… такая – с круглым набалдашником.
– Профессор Тихомиров?
Портье пожал плечами:
– Не знаю. Он не представился. Сказал только, что за конвертом придут женщина и мужчина. Женщина будет красивая. Вот такая, как вы. А мужчина… – Портье перевел взгляд на отца Андрея, – мужчина священник.
Марго вновь схватила дьякона за руку и потащила его к креслам. Усевшись, она тут же принялась вскрывать конверт. Вскрыла и с величайшей осторожностью достала из него сложенный листок бумаги. Так же осторожно развернула его, изучила сперва с одной стороны, затем – так же внимательно – с другой. Протянула отцу Андрею:
– Взгляните!
Дьякон взял листок и внимательно его осмотрел.
– Ничего не понимаю, – сказал он. – Это же страница из журнала.
– Угадали.
На одной стороне листа была изображена рекламная картинка – мужчина, прогуливающийся по парку с белой пятнистой собакой. Рекламировались непромокаемые ботинки немецкой фирмы «Страус». «Все путем!» – гласил рекламный слоган. На другой стороне листа, поперек какого-то текста, шариковой ручкой было написано: «Памятник Гоголю!»
– Что вы об этом думаете? – поинтересовалась у дьякона Марго.
– Если следовать той же логике, которая привела нас сюда, то можно предположить следующее: возле памятника Гоголю мы встретим человека с собакой на поводке.
– Ага, – усмехнулась Марго. – Но лишь в том случае, если придем к памятнику Гоголя в непромокаемых ботинках фирмы «Страус».
Отец Андрей улыбнулся, затем еще раз взглянул на картинку и сказал:
– Возможно, и так. Кстати, это не просто собака, это далматинец. Весьма приметная порода. Полагаю, нам с вами не помешает прогуляться до памятника Гоголю. Вы как, со мной?
– Я? – Марго возмущенно фыркнула. – Это скорей вы со мной, а не я с вами!
– Пусть так, – покорно согласился дьякон. – Но знаете, в Москве ведь есть два памятника Гоголю. Один – на Гоголевском бульваре, второй – во дворе дома на Никитском. Какой из двух выберем?
– Тот, что на Гоголевском, разумеется.
Дьякон посмотрел на журналистку с сомнением.
– Можно узнать – почему? – вежливо осведомился он.
Марго подумала и ответила:
– Потому что я так хочу.
3. Человек с далматинцем
Вечерело. Темные тени деревьев падали на красную гравийную дорожку Гоголевского бульвара, образуя причудливые переплетения. Народу было мало. Изредка встречались влюбленные парочки, жавшиеся друг к другу на обшарпанных скамейках, как большие замерзшие птицы. Впрочем, вечер был не таким уж и холодным.
Пойдя по темной аллее бульвара, Марго и отец Андрей остановились перед бронзовым Гоголем, вдохновенно вскинувшим руку в направлении рекламного щита с полуголой красоткой, показывающей, как ловко она умеет управляться со стиральной машиной. Бронзовый, жизнерадостный истукан больше походил на Хлестакова, нежели на самого меланхоличного из русских писателей. Марго посмотрела на памятник, зябко поежилась и сказала недовольным голосом:
– Ну вот он, ваш памятник. И что дальше?
– Дальше будем ждать, – ответил дьякон.
– Сколько?
– Пока не знаю. Давайте присядем.
Они уселись на скамейку. Минута прошла в молчании. Марго зевнула.
– Скажите хоть, чего мы ждем? – спросила она, доставая из сумочки сигареты.
– Не чего, а кого. Уверяю вас, если он здесь появится, мы его сразу узнаем.
Они еще немного помолчали. Марго сидела в глубокой задумчивости, забыв про сигарету, дымившуюся в ее тонких пальцах. Брови ее скорбно сошлись на переносице, темно-карие глаза смотрели растерянно и грустно. Можно было предположить, что это место напомнило ей о чем-то – о чем-то таком, что она тщетно пыталась забыть. Дьякон тоже погрузился в задумчивость. Изредка он искоса поглядывал на Марго, но ничего не говорил.
– Вы женаты? – спросила вдруг Марго, поворачиваясь к дьякону.
– Нет, не женат, – спокойно ответил отец Андрей. Казалось, он ничуть не удивился вопросу.
– Не видите смысла в институте брака?
– Напротив, если в мирской жизни есть какой-то смысл, то он заключается в институте брака и семьи.
Марго покусала нижнюю губу и спросила:
– Тогда почему?
– Просто мне не повезло, – так же спокойно ответил дьякон. – Не удалось встретить женщину, с которой я захотел бы прожить всю жизнь.
– Для брака это необязательно, – сказала Марго. – Многие женятся и по более пустяковому поводу.
– Боюсь, что это не мой случай, – ответил дьякон.
Подул ветер. Марго подняла воротник плаща, посмотрела на часики и вздохнула.
– И сколько нам еще ждать? – поинтересовалась она.
Отец Андрей невозмутимо поднял руку и тоже посмотрел на часы.
– Сейчас без десяти девять, – сказал он. – Давайте подождем еще двадцать минут.
– А что будет через двадцать минут?
– Девять часов, одиннадцать минут, – ответил дьякон.
Марго прищурила карие глаза.
– Думаете, время на остановившихся часах Тихомирова как-то связано с тем, что должно произойти здесь? – недоверчиво проговорила она.
– Через двадцать минут мы это узнаем, – ответил дьякон.
Время текло медленно. Марго то и дело поглядывала на часы. Чтобы унять волнение, она снова закурила. Выпустила аккуратное колечко дыма да так и застыла с открытым ртом. Отец Андрей вопросительно вскинул брови. Марго молча показала глазами. Он обернулся.
По темной аллее неспешной походкой шел высокий, толстый мужчина в клетчатом пиджаке. Седеющие волосы мужчины были всклокочены. Во всей его фигуре – несмотря на то, что одет он был вполне прилично – сквозило что-то глубоко запущенное, затрапезное. Словно обладатель клетчатого пиджака давно и основательно махнул на себя рукой. Высокий толстяк был совсем не похож на жизнерадостного молодца с рекламной картинки, однако на поводке он вел подвижного, поджарого пса далматинской породы.
Марго сглотнула слюну:
– Ну? – взволнованно спросила она. – И что мы будет делать дальше?
– Нужно подойти и заговорить с ним, – сказал дьякон.
– А если он пошлет нас к черту?
Отец Андрей качнул головой.
– Это вряд ли. Я просто подойду к нему и поинтересуюсь, помнит ли он профессора Тихомирова. А потом…
Марго округлила глаза.
– Вы с ума сошли? Кто же в подобных делах действует напрямую?
– А что вы предлагаете? – слегка растерявшись, спросил отец Андрей.
Марго насмешливо проговорила:
– Эх, батюшка, всему-то вас надо учить. Сперва нужно расположить его к себе, найти с ним точки соприкосновения, нащупать общую тему для разговора. Вы что, Дейла Карнеги не читали?
– Кого?
Марго махнула рукой:
– Ладно. Придется преподать вам мастер-класс. Учитесь, пока я жива.
Дьякон попытался что-то сказать, но Марго, не обращая на него внимания, вскочила со скамейки и решительным шагом направилась к человеку с далматинцем.
– Здравствуйте! – сказала она, подходя к толстяку и протягивая ему руку.
Мужчина остановился, удивленно посмотрел на Марго, затем перевел взгляд на протянутую руку.
– Вечер добрый, – пробасил он, неуверенно пожимая пальцы Марго своей огромной, неуклюжей лапой. – А вы, простите…
– Красивая собачка, – сказала Марго, глядя на пятнистого пса, с любопытством обнюхивающего ее ногу. – Это ведь далматинец?
Толстяк с любовью посмотрел на пса и широко улыбнулся:
– О да! Далматинец чистейшей воды!
– Забавный окрас, – сказала Марго. – В детстве у меня была такая же шубка – белая, с черными пятнами.
Толстяк нахмурился.