— Мистер Флеминг, тут вас спрашивал какой-то человек.
— Правда? — Джейк нахмурился. — Такой крупный, коренастый мужчина?
Швейцар покачал головой.
— Нет, сэр. Я бы сказал, скорее, из ученых. Седые волосы, средних лет, похож на… извините, сэр, минутку.
К дому подъехало очередное такси, и он бросился помочь пожилой паре выбраться с заднего сиденья.
— Папа? — Мелисса, промокшая насквозь, стояла у двери, и он поспешил к ней. — О ком вы говорили?
— Наверное, какой-нибудь посыльный. Из «Рейтера» или «Трибьюн».
Он подвел ее к лифту, и они поднялись в квартиру, а Джейк размышлял о том, как сложатся их отношения в этих новых обстоятельствах.
Технически в квартире была одна спальня, но в ней имелся также альков с раскладывающимся диваном, который превращался в огромное ложе, вполне подходящее для людей с прямым позвоночником и здоровыми шейными позвонками. Иными словами, не для Джейка Флеминга. Однако человек должен быть готов жертвовать своим комфортом ради детей.
— Я буду спать на диване, — заявил он дочери.
В любом случае, приняв это решение, он уже поменял белье.
— Папа, я могу спать на полу. А тебе нужно как следует отдыхать. Оставайся в спальне.
Джейк не знал, что хуже: намек на то, что он уже старый и немощный, или то, что его опекает собственная дочь.
— Послушай, я все равно лягу поздно, мне нужно еще кое-что почитать, — настаивал он на своем. — Хорошую кровать нужно использовать по назначению. Иди ложись, со мной все будет в порядке.
Еще одно вранье, но что он мог поделать? Наконец она сдалась и, быстро чмокнув его в щеку, пожелала спокойной ночи.
Проходя мимо отца из ванной в спальню, Мелисса остановилась и очень серьезно посмотрела на него.
— Папа, надеюсь, я тебя не очень стесняю, — сказала она. — Просто я подумала, что это отличная возможность объединить наши силы, может быть, провести немного времени вместе, понимаешь? Мы уже давно этого не делали.
Он кивнул и пожелал ей хороших снов. Он знал, что сам вряд ли сможет как следует выспаться.
Утром Мелисса вышла за кофе и продуктами. Вернувшись, она с возмущением обнаружила, что Джейк уже позавтракал оставшимся со вчерашнего дня кофе и черствым печеньем.
— Папа, тебе необходимо нормально питаться, — принялась ругать она его. — Разве у тебя нет язвы?
— Я в порядке, — ответил он и засунул в рот мятную конфету.
Мелисса подбоченилась и заявила:
— Да ладно тебе. Ты пьешь вчерашний кофе, живешь на антацидах и питаешься сахаром и жирными объедками. Ты это серьезно? — Она поставила сумку, открыла холодильник и показала на кусок засохшей пиццы, которая покрывалась плесенью на полке рядом с недоеденной рыбой и чипсами, оставшимися после предыдущего ланча. — Ты только посмотри на это. — Она демонстративно швырнула все в ведро.
— Эй, я люблю жирные объедки, — запротестовал он.
— Ты неисправим.
— Тебе интересно узнать, что я выяснил о Десмонде Льюисе, или ты явилась сюда, чтобы реорганизовать мою жизнь? — мрачно спросил он.
Мелисса хитро улыбнулась.
— Возможно, и то и другое. Что же до доктора Льюиса, без обид, должна тебе сказать, что в академических кругах его не слишком жалуют. Знаешь, я считаю, что ты должен предоставить властям заниматься его поисками. — Она достала из сумки банку и показала ему. — Ты любишь артишоки?
Джейк с подозрением посмотрел на дочь.
— Мелисса, это моя работа, я расследую необъяснимые исчезновения людей и тому подобные вещи. А этот человек был моим другом. Кроме того, возможно, он не такой чокнутый, как ты думаешь.
Она поставила банку на стол.
— В каком смысле?
— В том смысле, что он, возможно, нашел кое-что интересное.
— Вот-вот. Может, тебе не стоит лезть в литературные дебри? В конце концов, это не твоя область.
— Ты приехала, чтобы сказать мне об этом?
— Нет, просто я за тебя волнуюсь. — Она убрала в холодильник две упаковки сыра, сок, молоко, две груши, манго и упаковку йогурта, а затем закрыла дверцу и вскинула вверх руки. — Ладно, извини, я буду молчать. Ты собирался рассказать мне о том, что тебе удалось выяснить. Давай, я слушаю.
С этими словами она принялась расставлять на полках несколько коробок овсянки с орехами и изюмом, свежий хлеб и, к огромному ужасу Джейка, пакет рисовых кексов.
Пока она сооружала бутерброд из воздушного английского сыра, куска свежего черного хлеба, который ей каким-то непостижимым образом удалось купить, и ломтиков груши, он подтолкнул к ней листок бумаги.
— Посмотри на этот список и скажи, что ты о нем думаешь.
Мелисса взяла в руки список и, хмурясь, принялась изучать.
— Откуда он у тебя?
— Лежал в кармане пиджака доктора Льюиса, который отнесли в химчистку. Его секретарша, извини, помощница-администратор обнаружила это.
— Ты думаешь, это имеет какой-то смысл? — прищурившись, спросила Мелисса.
— Ты можешь сделать предположение не хуже, чем я. Возможно, даже лучше, ты же у нас ученый. Но я думаю, что ключ к исчезновению доктора Льюиса находится где-то в этом списке.
Мелисса изучала листок, одновременно жуя хлеб и качая головой.
— Так, хорошо. «Ворон». Согласна, это может быть Роберт Грин. Но может означать и массу других вещей, например, название фильма или…
— Ладно, ладно. А вот инициалы: «М. Т.». Я думаю, это Марк Твен. Но Твен писал обо всем на свете, и я не имею ни малейшего представления о том, что мог иметь в виду Льюис.
— Угу, он мог иметь в виду все, что угодно, — нетерпеливо проговорила она. — Кроме того, откуда тебе знать, что речь идет не о Мег Тилли.[16] Или о каком-нибудь знаменитом спортсмене? — Она откусила еще кусок бутерброда. — А «Оксфорд» — имеется в виду университет?
— Думаю, да. Он там учился и как-то с ним связан.
— «ПВЗ» может быть кем или чем угодно. — Она продолжала изучать список. — Хммм. «В. А.» как в «Ветеранской администрации»?
— Только не в Англии. К тому же Льюис не ветеран.
— И «Дознание»?
— Обычно речь идет о судебном расследовании смерти.
— Я знаю, что это такое. Но, насколько я понимаю, он был еще жив, когда писал это. Странно. — Она ткнула пальцем в следующую строчку и посмотрела на Джейка. — «Апок.»? Что это такое? Апокалипсис? Он что, принадлежал к числу заговорщиков-террористов? Как в фильме «Четыре всадника Апокалипсиса»? Если так, это пугает.
— Давай не будем придавать этой записи слишком большое значение. Может, это какой-нибудь «апокриф».
— Не думаю. А как насчет этого? «Ламбет»?
— Мне удалось выяснить, что Ламбет — это дворец, находится на противоположной стороне от Вестминстера.
— Я слышала о нем, — нахмурившись, сказала Мелисса. — А две последние записи? «Гоффман» и «Герберт». Не вызывает сомнений, что это имена. Но они могут принадлежать кому угодно.
— Ассистентка Льюиса Глория думает, что Гоффман — это книга, но она не знает наверняка или не хочет говорить. Я проверил на «Амазоне», но безрезультатно.
— Да, маловато сведений, — заявила Мелисса и, подойдя к окну, стала смотреть на залитую дождем улицу.
— Итак, — сказал Джейк через некоторое время, с опаской откусив кусок хлеба с сыром. — Теперь, когда ты здесь, с чего бы ты начала?
Мелисса несколько минут раздумывала над вопросом.
— Папа, — задумчиво проговорила она. — Я всегда хотела взглянуть на «Глобус».
Он уставился на нее, удивленный неожиданно острым вкусом сыра.
— Совсем неплохо. Какой глобус?
— Шекспировский «Глобус», — пояснила Мелисса. — Знаменитый на весь мир театр. Алло? — Она махнула рукой в сторону реки. — Я читала о нем у «Фодора». Он как раз за мостом, около места, которое раньше называлось Банксайд.[17] Мы можем поехать туда на подземке, а от нее дойти пешком.