Джейк смотрел на реку и пытался понять, что вызвало такое раздражение у его дочери. Он никогда не слышал и не изучал большинство сонетов — как, по его подозрению, и большинство людей, за исключением тех, кто в колледже выбрал английский в качестве профилирующего предмета.
— Если не считать бегства из Стратфорда из-за подозрения в браконьерстве, — продолжал Сунир, быстро шагая по пешеходному мосту, — у нас нет других поводов говорить о его изгнании. Шекспир бросил семью, а это совсем другое дело. К тому же он всего лишь перебрался в Лондон, возможно, в Ланкастер. А потом вернулся домой, чтобы купить себе новый дом, и никто ему не мешал это сделать.
— А как же Первое фолио,[37] где автором пьес назван именно Шекспир? — напомнила ему Мелисса.
— Ах. Загадка титульного листа Первого фолио. Я до сих пор пытаюсь понять, как это могло произойти. До настоящего момента данный факт остается главным оплотом сторонников Шекспира.
— И это очень сильный аргумент, — сказал Джейк. — Как говорится, «владение имуществом почти равносильно праву на него».
— Вы очень удачно выразились, — заметил Сунир. — Всегда считалось не слишком корректным спрашивать, каким образом человек разбогател. — Некоторое время они шагали молча, погрузившись в собственные мысли, пока не оказались на другом берегу Темзы. — Ну, вот мы и пришли.
Сунир повел их к входным воротам. Теперь колесо нависало прямо над ними.
Джейк посмотрел вверх и замер. Он был уверен, что в толпе промелькнул крупный мужчина. Значит, Наблюдатель вернулся — им не помог черный ход и путешествие по узким улочкам.
«Спокойно, — сказал себе Джейк. — Сохраняй хладнокровие».
Британцы уже давно перестали восхищаться «Глазом миллениума», да и время туристического сезона прошло, поэтому довольно быстро они оказались в кабинке — у них даже не было соседей. До закрытия осталось совсем немного времени.
— Вы последние пассажиры, — заявил им кассир, — надеюсь, вам понравится.
Начался медленный подъем, и Джейк понял, что вскоре их кабинка, описывая гигантскую дугу, окажется на высоте в сотни футов от реки. Продолжая размышлять о том, что удалось выяснить за последние несколько дней, он не мог отвести глаз от ошеломляющего вида — Банк-сайда, собора Святого Павла, Вестминстера и Биг-Бена, находящихся в нескольких милях от них. Мелисса стояла, прижавшись носом к стеклу, и смотрела на ночной, залитый светом город.
— Итак, перед нами Лондон во всем своем великолепии, — сказал Джейк.
— И вся его история, — добавила Мелисса.
«История, которую ты хочешь уничтожить», — подумала она, но вслух ничего не сказала. Вместо этого она указала на современное здание, возвышавшееся над берегом реки:
— Смотрите, Уайтхолл. Ха. Я могу заглянуть в офисы. У кого-нибудь есть телескоп? Мы могли бы прочитать документы, которые лежат на столах.
— Это же в Уайтхолле находится Министерство обороны Великобритании? — спросил Джейк.
— Черт, — проворчала Мелисса. — Теперь нас расстреляют как шпионов.
Они с благоговением смотрели по сторонам.
— Ладно, — наконец заговорила Мелисса. — Так почему же мы здесь? Если, конечно, не считать того, что мы наслаждаемся видом и уже почти отморозили себе задницы.
— Да, действительно, — поддержал ее Джейк. — Что хотел показать вам доктор Льюис?
Сунир махнул рукой на северо-запад.
— Хорошо. Видите здание парламента, вон там? И большой собор справа? В парламенте есть помещение, которое называется Звездная палата. Вы о ней слышали?
— О да! — хмуро ответил Джейк.
Мелисса вздрогнула.
— Мне кажется, именно в Звездной палате было изобретено «судебное убийство»,[38] — сказала она.
— В самом деле? Доктор Льюис сказал, это важно для понимания того, что произошло четыре столетия назад и что заставило его написать свою книгу. А собор этот — Вестминстерское аббатство. Место, где хоронят королей и королев, а также находится «Уголок поэтов». Доктор Льюис добавил, что величайший английский поэт не удостоился там места. Мы должны выяснить, кого он имел в виду и что им двигало.
Они продолжали молча смотреть в окна. Несмотря на все свои темные тайны, ночной город поражал удивительной красотой.
— Но и это еще не все. Посмотрите на противоположный берег, за Вестминстер. Сейчас слишком темно, чтобы разглядеть подробности, но там расположен старый замок, хранящий тайну, которая может оказаться ключом ко всему…
— Ламбетский дворец,[39] — пробормотал Джейк, глядя в темноту.
В этот момент колесо неожиданно остановилось, их кабинка начала неприятно раскачиваться, все сооружение задрожало, а затем погас свет.
— Черт возьми, — пробормотал Джейк, а Мелисса испуганно вскрикнула.
— Что случилось? — спросил Сунир, который изо всех сил цеплялся за поручни.
— Похоже, отключилось электричество, — сказал Джейк, вглядываясь в темноту. — Здесь есть система связи или какие-то другие устройства на экстренный случай?
— Тут слишком темно, ничего не видно, — пожаловалась Мелисса.
— Тогда попробуй позвонить кому-нибудь по сотовому телефону и выяснить, что случилось.
Снизу до них доносились слабые крики, но шум города мешал разобрать слова.
Мелисса принялась отчаянно нажимать на кнопки, но никак не могла ни до кого дозвониться — кто-то вешал трубку, кто-то просил подождать, кто-то отказывался ей верить. Складывалось впечатление, что экстремальные ситуации с «Лондонским глазом» не находились ни в чьей юрисдикции. Наконец Мелисса принялась кричать на полицейского диспетчера, который не проявил ни малейшего сочувствия.
— «Лондонский глаз» уже закрыт, мадам, — спокойно сообщили Мелиссе.
Прошло пять минут, потом десять. Ничего не менялось. Ближайшие кабинки были пусты, а остальные находились так далеко, что докричаться до них все равно не удалось бы. Становилось все холоднее, свистел ночной ветер, кабинка продолжала раскачиваться.
Мелисса подумала, что ее сейчас стошнит. Сунир отошел в угол, и его вырвало. Джейк пытался кричать и звать на помощь, но окна кабинки были плотно закрыты из соображений безопасности и для защиты от капризов погоды. Он начинал сомневаться в том, что произошедшее было случайностью.
Прошло еще пять минут, и на причале также погас свет.
— Господи, — пробормотал Джейк. — Они закрываются. Такое впечатление, что они о нас не знают.
— Не могу в это поверить! — простонала Мелисса и принялась шарить по стене, надеясь обнаружить интерком или найти способ открыть окно. — Здесь должен быть какой-то выход.
— Ты серьезно собираешься вылезти наружу? — спросил Джейк. — Мы на высоте более ста метров. — Слова отца заставили Мелиссу отказаться от своих намерений.
Мысли Джейка двигались по кругу. Он практически не сомневался, что Наблюдатель последовал за ними к «Глазу». Могло ли у него хватить влияния или обычной смекалки, чтобы остановить колесо или просто отключить подачу энергии? Или сделать что-нибудь более серьезное?
Послышалась тихая мелодия. Мелисса принялась шарить в своей сумочке.
— Это мой сотовый телефон.
Она посмотрела на светящийся в темноте дисплей и затаила дыхание.
— Что такое? — спросил Джейк.
Сунир лежал на полу кабинки и тяжело дышал.
— Текстовое сообщение, — ответила Мелисса, и в ее голосе послышалось напряжение.
Джейк взял телефон из рук дочери и посмотрел на экран.
«Получаешь удовольствие от экскурсии?» — прочитал он.
— О господи! — простонала она.
— Ты знаешь номер, с которого послали сообщение? Мне кажется, сотовые телефоны должны такое определять.
— Да, но этот номер мне неизвестен. Это может быть кто угодно.
Вскоре на телефон Мелиссы пришло следующее сообщение, которое напугало их еще сильнее. В нем было написано: «Худшее близко, но плох и первый шаг».[40]
37
Термин, употребляемый для обозначения первого собрания пьес Шекспира (1623). В эту книгу вошли тридцать шесть пьес.
39
Лондонская резиденция архиепископов Кентерберийских в продолжение 700 лет; в библиотеке дворца хранится богатейшая коллекция рукописей и старинных документов.
40
Переиначенная фраза из «Гамлета». В переводе М. Лозинского звучит так: «Плох первый шаг, но худший недалек».