Блоджетт прекратил поиски.
— Да. Затем писатель по имени Уилбор Глисон Зиглер сделал еще один шаг вперед в своем романе тысяча восемьсот девяносто пятого года «Это был Марло». Однажды мне довелось продать эту книгу. Кажется, в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году. Тогда к ней отнеслись как к литературному вымыслу, а после того, как заставили замолчать сэра Джорджа Гринвуда, вопрос не поднимался до тысяча девятьсот двадцать третьего года, пока американец из Гарварда по имени Арчи Вебстер не написал в «Национальном обозрении», что Кристофер Марло был истинным автором всего Шекспировского канона. Вебстер утверждал, что Шекспир, как один из шестнадцати пайщиков, организовавших театр Блэкфрайарз, узурпировал права на пьесы, начиная с «Ричарда Второго», а потом продолжал проделывать то же самое с остальными, пока не добился, чтобы его имя стояло на всех. Вебстер был первым, кто публично выдвинул подобные обвинения. С тех пор многие сомневающиеся предпочитали говорить, что Шекспир был подставным лицом для кого-то вроде Оксфорда. Но мне это представляется сомнительным.
— Дайте передохнуть, — взмолилась Мелисса, возмущенно отвернувшаяся к окну.
В магазин вошел новый покупатель: женщина средних лет, бросившая на Мелиссу неодобрительный взгляд. Потом она отошла к полке, где стояли книги Энтони Троллопа.
— Марло написал свою первую пьесу «Дидона, царица Карфагена», когда учился в Кембридже, — продолжал Блоджетт. — А затем, к моменту окончания Кембриджа, взял Лондон штурмом при помощи «Эдуарда Второго», «Резни в Париже», «Мальтийского еврея», «Тамерлана» и «Доктора Фауста», той самой пьесы, которая цитируется на табличке в церкви Дептфорда. Именно оттуда взята та строка, за которой следует: «Вот этот лик, что тысячи гнал в дальний путь».[48]
— Да, да, — сердито сказала Мелисса. — «Что башни Илиона безверхие сжег некогда дотла!»
Новая покупательница подняла голову и с радостной улыбкой продолжила:
— Я это знаю! «Прекрасная Елена, дай изведать бессмертие в одном твоем лобзанье!»
— «Ее уста всю душу исторгают!» — с удовольствием закончил Блоджетт.
— Я обожаю Шекспира, — заявила женщина, продолжая изучать раздел с викторианскими романами.
Блоджетт печально покачал головой.
— Видите, что я имел в виду? В общем, с самого начала Марло произвел сенсацию среди своих современников: каждая его новая пьеса очень быстро начинала пользоваться успехом. Он стал первым драматургом, использовавшим белый стих. «Эдуард Второй» был первой исторической пьесой, кроме того, в ней впервые говорилось о преследовании гомосексуалистов. «Фауст» и «Мальтийский еврей» стали первыми английскими трагедиями. Его стихотворение «Страстный пастух» до сих пор широко цитируется, в том числе и у Шекспира.
— Неужели? А вы бы не могли привести пример? — попросил Джейк.
— «Приди, любимая моя!»[49] — процитировал Блоджетт.
— Я это слышал.
— «С тобой вкушу блаженство я», — добавила женщина-покупательница.
— «Открыты нам полей простор, леса, долины, кручи гор», — продолжил Блоджетт.
— «Мы сядем у прибрежных скал, где птицы дивный мадригал слагают в честь уснувших вод», — закончила Мелисса. — Ну да. И что с того?
К этому моменту Джейк Флеминг был готов задушить всех присутствующих.
Блоджетт кашлянул и быстро нацепил маску невозмутимости, а женщина-покупательница перешла к полкам, где стояли книги Конан Дойля.
— А известно ли вам, что стихотворение было украдено Бардом и вставлено в «Страстного пилигрима», позднее несколько строк из него появились в «Виндзорских проказницах»? И что строка «Дороже многих сотен кораблей»[50] была использована в «Троиле и Крессиде»? Поразмыслите над этим.
Джейк вытащил ручку и сделал несколько быстрых стенографических записей.
— Подождите, — вмешалась Мелисса. — Сначала вы утверждаете, что Шекспир ничего не написал сам, а потом обвиняете его в плагиате. Выбирайте что-нибудь одно!
— Конечно, либо одно, либо другое, — охотно согласился Блоджетт. — Только после того, как Марло сошел со сцены — на самом деле прошло всего две недели после его мнимой смерти, — Шекспир возник из небытия.
— Расскажите нам о мнимой смерти Марло, — попросил заинтригованный Джейк.
— Вам нужно почитать выводы дознания. Тогда все станет ясно как день.
— Дознания?
Даже Мелисса настороженно замерла. Джейк начал рыться в поисках списка Льюиса, а Блоджетт удивленно покачал головой.
— Да. Дознания. И почему я об этом не подумал?
— Что за дознание? — спросил Джейк, с трудом скрывая волнение.
— Официальное расследование смерти Кристофера Марло. Не вызывает сомнений, что это фальшивка. Вы все поймете, как только прочитаете.
— А эти материалы у вас есть здесь?
Блоджетт огляделся по сторонам и немного смутился.
— Да, конечно. Вот только где? — Он посмотрел на полки и почесал затылок. — Я знаю, что книга у меня есть.
— Может быть, тебе стоит сходить в библиотеку, — сказала Мелисса и отступила в сторону, пропуская женщину-покупательницу, которая расплатилась за три потрепанных романа в мягких обложках общей стоимостью в один фунт и, бросив надменный взгляд, покинула магазин.
— Марло, тоже мне, — услышал Джейк ее бормотание.
— Надеюсь, вы не потеряли из-за нас клиента, — сказал Джейк.
— Сомневаюсь. Она впервые не взяла сдачу, — рассмеялся Блоджетт. — Она еще вернется. — Он улыбнулся Мелиссе, которая продолжала хмуриться. — Что вас еще интересует?
— А что вы можете нам рассказать о Звездной палате? — спросил Джейк, погрузившийся в напряженные размышления. — Марло имел к ней какое-то отношение?
Он вспомнил о поездке на «Лондонском глазе».
Брови Блоджетта поползли вверх.
— Да, имел. Там его судили за ересь, преступление, которое каралось смертной казнью. Обвинения были весьма тщательно сформулированы, и у него не оставалось шансов на спасение.
Мелисса уже собралась уходить. Однако решила показать себя лучшим покупателем, чем отец, и с довольным видом положила на прилавок новенький экземпляр «Имени розы».
Пока Джейк беседовал с Блоджеттом возле кассы, она подошла к двери и выглянула на улицу. Как обычно, движение по Чаринг-Кросс-роуд было напряженным. Она обратила внимание на длинный черный лимузин, припаркованный возле автобусной остановки. Его водитель, облаченный в униформу, что выглядело довольно странно, беседовал с группой бритоголовых. Мелиссе показалось, что они о чем-то договариваются. У стоявшего неподалеку полицейского был совершенно беззаботный вид. Мелисса решила, что либо он с ними заодно, либо они не делают ничего противозаконного.
Затем она заметила кое-что еще.
— Папа? — позвала она. — Твой друг снова здесь. Наблюдатель.
— Скажи ему, что мы выйдем через минуту, — пошутил Джейк, успевший привыкнуть к незнакомцу.
— А кто такой этот ваш Наблюдатель? — спросил Блоджетт, посмотрев в сторону двери.
— Человек, который чрезвычайно заинтересован в наших перемещениях, — ответил Джейк. — Он таскается за мной (теперь уже за нами) с тех пор, как… — тут Джейк ненадолго задумался, — с тех пор, как исчез Льюис. Он не кажется мне опасным.
— Во всяком случае, так было до сих пор, — сказала Мелисса, которая продолжала смотреть в окно. — А вот и он. Ага.
— Что? — Джейк поспешил к ней.
— К нам направляется компания. — Она указала рукой.
Лимузин уехал. Бритоголовые (их было пятеро) нагло переходили улицу, подняв вверх средние пальцы. Не вызывало сомнений, что они идут к магазину.
Теперь их заметил и Джейк.
— Генри, — быстро сказал он. — Мне кажется, у нас неприятности.
Когда двое отделились от группы и направились к черному ходу, Блоджетт поспешил к задней двери.
48
Здесь и далее цитируется часть монолога Фауста из «Доктора Фауста» К. Марло в переводе Н. Амосовой.
49
Здесь и далее цитируется стихотворение К. Марло «Страстный пастух» в переводе Н. Жданова.