От размышлений его отвлек звонок сотового телефона Мелиссы. Она выглянула из спальни, натягивая на себя свитер.
— Папа, я немного пройдусь. Позвоню тебе позже.
Очевидно, она каким-то таинственным образом успела договориться о свидании со студентом с Ямайки.
В одиннадцать часов вечера. Джейк пришел в ужас.
— Девочка, в такое время? Там сейчас полно людей, с которыми ты бы не хотела встречаться.
— Не беспокойся, Крис сумеет меня защитить, он ведь большой и сильный, ты помнишь?
Большой и сильный мужчина. Не слишком надежная защита от мясника с ножом или пистолетом, но Джейк понимал, что спорить бесполезно. Она не слушала его и в ту пору, когда была младше, какой смысл возражать теперь.
— Ладно, ладно, я знаю. Ты взрослая женщина. Но пожалуйста, будь осторожна.
— Почему, из-за того, что он черный?
Джейк знал, что дочь дразнит его, но ее слова причинили ему боль.
С самой юности Мелиссы Джейк с трудом переносил ее свидания и стал «коллекционером врагов», как она его называла. Теперь они были друзьями. Во всяком случае, могли общаться. Джейк очень рассчитывал, что так будет и впредь. Мелисса стала взрослым человеком. И он не собирался вставать у нее на пути и портить их новые отношения. С другой стороны, ему очень хотелось вмешаться. В любой другой ситуации он бы признал, что красивая двадцатичетырехлетняя американка, оказавшаяся вечером в Лондоне, к рассвету должна получить королевские регалии. Однако сейчас ее прогулка представлялась ему безрассудной. Утешением могло служить лишь то, что ее спутником будет серьезный и трезвый студент-выпускник. С Ямайки. Земли растафари[73] и марихуаны. Могло быть и хуже.
Он подошел к холодильнику. Кажется, Мелисса говорила, что там был йогурт?
Между тем ночная жизнь Лондона была в самом разгаре. Мелиссу поразило количество снующих туда-сюда людей, которые торопились так, как будто боялись не успеть на очередную кружку пива. Или танец. Или трапезу. Или дискотеку. Или, как в ее случае, тарелку вяленого цыпленка. Мелисса пересекла Чаринг-Кросс и в красном двухэтажном автобусе доехала до Пикадилли. Это должно быть весело. Сейчас ей необходимо на некоторое время выбросить из головы Шекспира и Марло. Она никак не могла забыть о нападении во «Вдове Булл» и не сомневалась, что призрак того человека еще долго будет являться ей в кошмарах.
Она не заметила седого мужчину у себя за спиной, пока он не сел рядом с ней.
— Привет, — сказал он.
Она вздрогнула.
— Ой! Вы меня напугали, — воскликнула Мелисса.
Он сухо улыбнулся.
— Ну, мы ведь этого делать не хотели.
После того как Мелисса ушла, Джейк написал заметку для газеты и вернулся к «реальной» задаче, которая перед ним стояла.
Если кто-то умер в той таверне убогого городка Дептфорда 30 мая 1593 года, то абсурдность дознания, быстрое прощение предполагаемого убийцы, заявление королевы, сделанное позже, интересы Уолсингемов — все это вело к одному выводу: кто бы там ни умер (если кто-то умер), это точно был не Кристофер Марло.
Далее Джейк хотел проверить возможные частичные совпадения в карьерах Шекспира и Марло. Они попросту отсутствовали. Если отбросить нападки Грина, то имя Шекспира упоминалось разве что в кратких записях священника англиканской церкви Фрэнсиса Мереса, который в «Палладис Тамиа», книге 1598 года, на странице 281 перечислил Шекспира среди других елизаветинских драматургов. И хотя он хвалил пьесы, дальнейшее изучение вопроса показало, что Мерес получил беспорядочное и плохое образование, не имел ни малейшего таланта критика и был кем-то вроде елизаветинского Босвелла (но без добродетелей Босвелла), если верить одному из ведущих ученых мужей того времени. У него не было доступа к театру, и он знал об авторах только с чужих слов. Попросту говоря, он опубликовал список, напечатанный в кварто.[74]
Мерес упоминал и Марло. В своих «Сокровищах ума» (также напечатанных в 1598 году) Фрэнсис Мерес заявляет, что «Кристофер Марло был заколот кинжалом грязным слугой, соперником в любовных утехах».
«Иными словами, — подумал Джейк, — его источники информации о Марло были такими же ненадежными, как и о Шекспире».
Далее описание убийства и клевета продолжались — ведь Марло некому было защитить. Джейку удалось найти следующее достойное упоминания описание смерти Марло в книге Уильяма Вона «Золотая роща» (1600 год), где впервые всплыл Дептфорд и удар кинжалом, нанесенный человеком «по имени Ингрэм».
Свидетельство о смерти и регистрация погребения в церкви Святого Николая, Дептфорд: первое июня, 1593 год, Кристофер Марло, убит Фрэнсисом Арчером. Опять же, настоящий отчет коронера обнаружен лишь в 1925 году биографом Лесли Хотсоном. Все это время документ был спрятан в Лондоне, в Государственном архиве, но никто об этом не знал, точнее, никто не пытался его искать. Этот документ во многих отношениях противоречил предположениям, сделанным прежде, но не самому «факту» смерти Марло или неприглядным обстоятельствам, в которых она произошла. Таким образом, официальная версия с того самого момента, как она прозвучала, стала общепринятой.
Около двух часов ночи Джейк отметил, что Мелиссы все еще нет, и решил зайти в Интернет.
И вновь его поразило странное несоответствие между жизнью Марло, его работами и историей с ересью и убийством. Никто из Звездной палаты не подумал проверить (впрочем, это не входило в их интересы) истинную религиозность Марло и его философские взгляды, которые звучали в его пьесах, как красноречиво показала Мелисса. В качестве новых доказательств Джейк нашел работу профессора английской литературы университета штата Индиана по имени Рой Баттенхаус о религиозном содержании творчества Марло. Баттенхаус энергично поддерживал мысль, к которой пришли Джейк и Мелисса: Кит не мог быть атеистом.
Как выразился Баттенхаус: «В показаниях (Бейнса и Кида) нарисован богохульствующий и отчаянный тип, которого трудно связать с Марло, изучавшего богословие в Кембридже и чью верность религии ее величества подтвердил Тайный совет». Пытаясь нанести удар Марло обеими сторонами меча, Бейнс заявил о приверженности Кита к католицизму, повторив обвинения против него, которые были отвергнуты в Кембридже. Баттенхаус писал, что если Марло и говорил что-то, противоречащее интересам Англии и церкви, то только в те моменты, когда исполнял роль шпиона. Как отметил Баттенхаус: «Если в реальной жизни он был актером, маскирующим свои истинные взгляды, то тогда доносы на него — в особенности политического характера — следовало рассматривать в контексте исполнения им определенной роли».
Иными словами, ерунда и не более того.
Джейк вспомнил, что Мелисса произнесла почти такие же слова. Баттенхаус цитировал и другого британского ученого по имени Ю. М. Эллис-Фермор, который писал о модернизме Марло: «Марло был близок к тому, чтобы сформулировать мысль о том, что дух и „желание“ человека есть не больше и не меньше, чем Бог в человеке… Концепция… поразительно современна, во всяком случае, совершенно независима от точки зрения его современников». Но в то время Звездная палата услышала лишь обвинителей Марло (в первую очередь архиепископа Уитгифта), а Марло, как Корделия в «Короле Лире», был слишком горд и упрям, чтобы защищаться. Вздохнув, Джейк сделал быстрый поиск по Бейнсу, чтобы выяснить, не пропустил ли он чего-нибудь.
73
Название секты ямайских негров, происходит от докоронационного титула императора Эфиопии Хайле Селессие I.
74
Формат в ¼ долю листа; часть пьес Шекспира была напечатана отдельно еще до Первого фолио.