— Да, Марк Твен тоже считал, что это был Бэкон.
— Он не знал, что Марло мог остаться в живых. Так или иначе, но, сравнивая работы Бэкона с творчеством Шекспира, Менденхолл рассмотрел также труды еще двадцати знаменитых писателей, главным образом для контроля. Затем он изучил двадцать тысяч слов каждого автора, их словари, ритм и длину предложений.
— И одним их двадцати авторов был Марло?
— Подожди, дай рассказать по порядку. Итак, он сравнил произведения Байрона, Шелли, Китса, Теккерея и Кристофера Марло. Длина слов у Бэкона оказалась значительно больше, чем у всех остальных. В результате вместо того, чтобы подтвердить гипотезу своего заказчика, Менденхолл, к собственному удивлению, обнаружил, что именно произведения Марло полностью совпадают с работами Шекспира. Папа, он доказал, что Марло и Шекспир — это один и тот же писатель.
— И все это было проделано в тысяча девятьсот втором году? — Джейк в смятении покачал головой.
— На тот момент материалы дознания еще не были найдены, а потому все решили, что этого просто не может быть. Гоффман опубликовал свою книгу в тысяча девятьсот пятьдесят пятом году, иными словами, доказательства появились уже давно, но люди попросту не захотели их увидеть.
«Интересно, будет ли какой-то толк от наших усилий? — спросил себя Джейк. — Особенно если учесть судьбу, постигшую Деса Льюиса».
Однако Джейку не хотелось пугать или разочаровывать Мелиссу, которая обрела новую цель в жизни.
— Кроме того, есть еще множество, как пишет Гоффман, «внутренних свидетельств». Скажем, Гамлет, принц Датский, вынужден отправиться в ссылку за море. И он отдает дань ранней пьесе Марло «Дидона, царица Карфагена», когда Гамлет в первый раз приветствует актеров.
Джейк сел.
— В самом деле? Каких актеров?
— Тех, которых он нанял, чтобы разоблачить преступления Гертруды и Клавдия.
Она нашла нужное место и прочитала:
— «Гамлет», акт второй, сцена вторая:[86] «ГАМЛЕТ: Я слышал, как ты однажды читал монолог, но только он никогда не игрался; а если это и было, то не больше одного раза; потому что пьеса, я помню, не понравилась толпе; для большинства это была игра… отличная пьеса, хорошо распределенная по сценам…»
И так далее. Здесь речь идет о студенческой пьесе Марло, написанной в Кембридже, которая так шокировала аудиторию, что ее никогда больше не играли при его «жизни». Поэтому Шекспир не мог ее видеть. И нет ни малейших сомнений в том, кто автор пьесы, — достаточно прочитать следующую строку: «Один монолог я в ней особенно любил; это был рассказ Энея Дидоне; и главным образом то место, где он говорит об убиении Приама». Затем идет практически полная цитата из пьесы Марло:
Сравни с отрывком из «Дидоны», где написано: «…он буйно замахнулся, уже от свиста дикого меча царь падает».
— Хм, сходство очевидно.
Она с возмущением посмотрела на отца.
— Сходство? О чем ты говоришь! Где еще ты слышал, чтобы кто-то падал от свиста меча?
— Продолжай. — Джейк встал и направился в кухню сварить кофе.
Мелисса последовала за ним, чтобы быть уверенной в том, что он ее слушает. Она могла не переживать. Тем не менее Джейк аккуратно положил несколько ложек кофе в кофейник.
— Ты знаешь, он изобрел немало слов и метафор. Кроме того, именно в «Докторе Фаусте» Фауст в первом же монологе произносит знаменитую строчку Гамлета «Быть или не быть», только на греческом: «Он кай ми он».
Жители Стратфорда любят повторять, что Шекспир, «должно быть», читал Овидия. Однако Марло переводил не только «Любовные элегии», но и первую книгу «Фарсалии» Лукана.[87]
Джейк напомнил Мелиссе, что он и сам обнаружил этот факт сегодня утром.
— Об этом и речь. Но выслушай до конца:
Она отшвырнула книгу.
— Он говорит о жизни после смерти. Две недели спустя после своей мнимой гибели.
Джейк налил две чашки кофе, поставил их на стойку и добавил себе немного молока. Мелисса не обращала на него внимания, расхаживая по кухне, точно адвокат в зале суда.
— Папа, в «Как вам это понравится» имеется мощное послание, где Марло показывает, что ему известен самозванец, и называет его. В многочисленных пьесах — их более тридцати шести — есть только один персонаж, которого зовут Уильям. А ведь это — давай смотреть правде в глаза — довольно распространенное английское имя. Этот персонаж, настоящий фигляр, появляется в первой сцене пятого акта, где встречается с пророческим шутом — его зовут Оселок. Уильям глуп, невежествен и косноязычен. Оселок описывает его соответствующим образом. — Она принялась читать: — «Потому что все ваши писатели согласны, что ipse[89] — это он самый; но ты не ipse, потому что он самый — я».[90]
Джейк кивнул, сделал пару глотков из своей чашки и незаметно развернул шоколадку, которую спрятал в шкафу.
— Продолжай.
— Гоффман нашел еще одну улику и вновь в «Как вам это понравится». Слова опять произносит Оселок, который обращается к Одри: «Когда стихи человека остаются непонятыми, когда его ум не встречает поддержки в рано развитом ребенке — а именно понятливости, то это поражает человека сильнее, чем большой счет, поданный в маленькой комнате».
Мелисса бросила на отца быстрый взгляд.
— Это о Дептфорде.
Он читал, что шекспироведы объясняют этот отрывок как неуклюжую попытку свести счеты со своим литературным предшественником, о котором он больше никогда не говорил, но Марло мог вставить упоминание о своей «кончине», чтобы незаметно и изощренно посмеяться над своими «убийцами». Джейк застенографировал эту мысль в блокнот.
— Папа, о «большом счете в маленькой комнате» могли знать только Марло, Уолсингем и нанятые Уолсингемом типы — Пули, Скирс и Фризер. Подробности событий в Дептфорде не были известны широкой публике или кому-то еще до тысяча девятьсот двадцать пятого года. Где мог Шекспир услышать о маленькой комнате? Это просто невозможно!
Джейк немного подумал.
— То же самое относится и к де Веру. Документы дознания Денби похоронили через сорок восемь часов после убийства, и никто их не видел в течение следующих трехсот лет. Значит, ты права. Шекспир не мог узнать о событиях в таверне Дептфорда.
— Но автор пьесы знал — ведь он спланировал всю сцену. «Ipse. Я — это он». — Мелисса говорила почти с благоговением. — Гоффман также пишет о параллелизме «Геро и Леандра» и «Как вам это понравится». Например, «Теперь, пастух умерший, я поняла всю силу слов твоих: „Тот не любил, кто не влюбился сразу“». И это не просто повторение двух строк Марло — вторая строка взята в кавычки. Гоффман не сомневался, что это еще одно послание от мертвеца, Марло цитирует себя, показывая своим читателям, что он жив и что это его творение.
— Однако это мог написать и сам Шекспир, поставив строку Марло в кавычки.
Она покачала головой и снова принялась перелистывать страницы.
— Но больше он нигде так не делал. Вот. Еще «параллелизмы».
МАРЛО (в «Мальтийском еврее»): «Мои руки должны стать твоей усыпальницей».
ШЕКСПИР (в «Генрихе Шестом», часть вторая): «Мои руки должны стать твоим саваном; мое сердце, милый мальчик, должно стать твоей усыпальницей».
МАРЛО (в «Элегиях», перевод Овидия): «И каждый день луна спит с Эндимионом».