Когда они пронеслись мимо ошеломленного охранника и выскочили на Ламбет-Пэлас-роуд, брат Майкл ловко вписался в поток машин. Они поехали по Кенсингтон-роуд в сторону Имперского военного музея.
— Мелисса, — позвал Джейк, — как ты?
— Просто отлично, — с иронией ответила она. — Я обожаю, когда в меня стреляют.
Джейку оставалось молиться и надеяться, что с Суниром все будет в порядке.
Постепенно его пульс начал приходить в норму, а когда они благополучно отъехали довольно далеко от Ламбетского дворца, Джейк немного успокоился. Кузов грузовичка бросало из стороны в сторону, и Джейк начал озираться, рассчитывая найти, за что уцепиться.
— Папа, если он получил серьезное ранение…
— Не нужно, — ответил Джейк. — С ним все будет хорошо. Наверное, Сунир получил поверхностное ранение. Ему окажут помощь, отвезут в больницу — у них не будет выбора, он не совершил никакого преступления.
— Насколько нам известно, — пробормотала она, больше обращаясь к самой себе.
Теперь она сомневается в Сунире? Джейк надеялся, что это не так.
— Ты знаешь, у меня было дежавю. — Джейк не мог ухватить нужное воспоминание, которое, казалось, лежало прямо на поверхности его памяти.
К счастью, у него все еще были его записи.
— А у меня нет, — ответила Мелисса.
— Мелисса, теперь мы не можем отступить. Боюсь, нам придется идти до конца, — сказал Джейк.
— Вот только куда и как? — сердито спросила она. — Возможно, извращенец в маске лишь блефовал. Но сейчас у меня нет сомнений — эти люди хотели нас убить.
— Прекрати. У нас нет оснований так думать. Кому-то сообщили ложную информацию, полицейские решили, что мы воры, пытающиеся вынести артефакты из архивов или еще что-нибудь в таком же роде. Я уверен, что эти коробки, книги, вся коллекция очень ценны. Скорее всего, они подумали, что мы хотим украсть документы Бэкона или какие-то другие сокровища.
— Я так не думаю, — со вздохом ответила Мелисса.
Джейк протянул руку и коснулся ее плеча — сейчас он больше ничего не мог для нее сделать. Между тем грузовичок промчался по Вестминстер-бридж-роуд, сделал резкий поворот, и они с трудом сохранили равновесие. Затем машина еще раз свернула, сбавила скорость, завизжали тормоза, и они остановились.
— Брат Майкл им объяснит, — сказала Мелисса. — Он вернется обратно, и все будет в порядке.
— Конечно, — сказал Джейк.
Он очень на это надеялся.
Задний бортик грузовика открылся, и они увидели брата Майкла, лицо которого оставалось непроницаемым.
— Конец пути, — сказал он. — Все выходят.
— Большое вам спасибо, — выдохнула Мелисса, награждая монаха объятием, которое у менее целомудренного мужчины могло бы вызвать сердечный приступ. — Брат Майкл, вы меня поразили. Я не знаю, как мы сможем вас отблагодарить.
— В этом нет никакой необходимости, — сурово ответил он. — В течение многих лет я знал, что в елизаветинские времена была совершена ужасная несправедливость. И еще не поздно, в глазах Бога, все исправить. Сунир сказал, что доктор Льюис пытался это сделать, а теперь пришел ваш черед. Марло далеко не всегда вел себя безупречно, но его имя заслуживает большего. Я сделаю все, что в моих силах.
Джейк пожал брату Майклу руку и посмотрел через его плечо. Издалека доносились приближающиеся звуки сирен. Неожиданно послышался шум, и Джейк повернулся в ту сторону, откуда он доносился. Брат Майкл привез их к станции метро, которое в этом месте выходило на поверхность. К платформе приближался поезд.
— Поторопитесь, — сказал монах — Это последний поезд.
Они побежали к лестнице, ведущей на платформу. Брат Майкл посмотрел им вслед и, как только они выскочили на платформу, исчез из виду. Им пришлось перепрыгнуть через барьер — времени купить билеты не оставалось.
— Эй, вы! — послышался у них за спиной голос с типичной интонацией кокни.
«Проклятье, — подумал Джейк, — если уж мы бежим от полиции, то сам Бог велел нам стать зайцами».
Отец и дочь смешались с не слишком густой толпой пассажиров, ожидавших поезд, и вошли в вагон. Двери закрылись, и разъяренный контролер не успел до них добраться. Они были в безопасности.
«На данный момент», — подумал Джейк.
Мелисса прижалась к отцу и посмотрела на него разъяренным взглядом.