— Марк Твен расскажет вам основные вещи, — продолжал Сунир. — Поэтому я не стану их повторять. Но есть еще несколько фактов, неизвестных широкой публике.
— Например? — сердито поинтересовалась Мелисса, которую такой поворот событий совершенно не обрадовал.
— Отец Шекспира был контрабандистом и мелким политиком, отсидевшим срок в тюрьме. Это подтвержденные документами факты. Однако если вы отправитесь в Стратфорд, вас попытаются убедить в том, что он был уважаемым общественным деятелем, образованным человеком и гражданином, удостоенным рыцарского звания.
Мелисса нахмурилась и откусила кусок булочки.
— Так и было, именно по этой причине у него был собственный герб, — заявила она.
— Герб можно купить. Родители Шекспира были неграмотными людьми, но он, возможно, ходил в стратфордскую начальную школу и доучился до третьего класса, — сказал Бальсавар.
— Шекспир учился в школе в Стратфорде и получил там прекрасное образование, и это всем известный и не вызывающий сомнений факт, — заявила Мелисса.
— Установленный авторитарно, а не при помощи доказательств, — возразил Бальсавар, который наконец понял, что она не на его стороне.
— Три класса? — переспросил Джейк.
— Деревенская школа была начальной, и в то время в ней было только три класса.
— Которые, да будет вам известно, эквивалентны шести нынешним, — сердито сказала Мелисса.
— Понимаете, моя дочь изучает Елизаветинскую эпоху и пишет докторскую диссертацию.
Сунир удивленно на нее взглянул и пожал плечами.
— Но это же прекрасно. Если мне удастся убедить одного ученого в правдивости моих выводов, она сможет заручиться поддержкой остальных.
— И не мечтайте, — заявила Мелисса. — Шекспир занимает прочное место в истории литературы, как никто другой.
— Если забыть о реальных фактах, — со вздохом проговорил Бальсавар. — Именно об этом и должна была рассказать миру наша книга.
Мелисса энергично покачала головой.
— Установлено и не вызывает сомнений, что в стратфордской школе прекрасно преподавали латынь, и этого было достаточно, чтобы дать ему серьезную основу для написания его пьес.
— Латынь на уровне третьего класса? — недоверчиво спросил Джейк.
— Которая соответствовала шестому классу, — настаивала на своем Мелисса. — Это была превосходная школа.
— И вы действительно в это верите? — спросил Сунир. — В сельском городке, да еще в те времена? Вы, выпускница университета и будущий доктор философии, на самом деле верите, что такое возможно? Что простой деревенский парень мог писать пьесы о Греции и Риме, об Италии, и Франции, и Шотландии, о любви, медицине, истории, человек, проучившийся на двадцать лет меньше вас, не имевший никакого доступа к профессорам, библиотекам, человек, который никогда не путешествовал и не имел никаких источников информации?
Мелисса сердито тряхнула головой.
— Мне кажется, что в ваших словах слишком много предположений.
— Дорогая моя, — проговорил Сунир, — вся биография Шекспира представляет собой одно сплошное предположение.
— Так-так, — вмешался Джейк. — Давайте слегка притормозим. Вы утверждаете, что у него не было книг?
— Он не оставил после себя ни одной книги. Однако он был состоятельным человеком, — продолжал Сунир.
— Минутку, — перебил его Джейк. — Я изучал Шекспира в колледже. Насколько я помню, в «Буре» у него есть строчка о том, что его библиотека — это целое графство. Я отказываюсь верить в то, что он мог сказать такое, не имея ни одной книги.
Сунир развел руками.
— Именно это я и пытаюсь вам сказать. — Он немного помолчал. — Почитайте Твена. Почитайте «Последнюю волю и завещание Шекспира».
Джейк пару мгновений не сводил с него глаз, пытаясь сообразить, почему эти слова вызвали у него беспокойство.
— Последняя воля и завещание. — И тут он сообразил. — Разумеется: ПВЗ. Последняя воля и завещание.
Он сделал мысленную заметку: проверить Твена, а также завещание Шекспира, потом бросил короткий взгляд на Мелиссу, которая только покачала головой и отвернулась.
— То, что в его завещании не упомянуто ни одной книги, еще не означает… — начала она.
— Послушайте, он был писателем. Скольких писателей, у которых нет книг, вы знаете? А вот актер Эдвард Аллейн[22] оставил целую библиотеку. По завещанию.
— Может, Шекспир читал книги Эдварда Аллейна.
— Только не в Стратфорде. Что же касается предположительного образования на уровне шестого класса, полученного им в стратфордской школе, не существует документальных подтверждений того, что он туда вообще ходил, как и в какую-либо другую школу, — добавил Сунир. — Что на самом деле очень странно, потому что школы вели тщательный учет своих учеников. Правительство Елизаветинской эпохи уделяло огромное внимание ведению документации и сохранению ее для истории. Они записывали все. Вы будете удивлены, узнав, сколько в архивах существует томов, где зарегистрированы самые незначительные события, тогда происходившие.