Джейк попытался представить себе делового Уилла Шекспира, приносившего пьесы в театр. Что стало с манускриптами? Если он их переписывал, чтобы позднее опубликовать, в оригиналах — созданных другим или другими авторами — больше не было необходимости, кроме того, их могли использовать для присвоения авторского права или в качестве свидетельства против него. Значит, он их уничтожал. В любом случае, шесть корявых подписей на деловых документах так и остались единственным примером его почерка.
Джейк почувствовал, что у него заболели глаза. Да и желудок начал напоминать о своем существовании. Он посмотрел на часы — куда делся весь день? И где Мелисса? Ему ужасно хотелось узнать, что ей удалось найти.
Зазвонил телефон, Джейк вернулся к действительности и схватил трубку — одновременно включился автоответчик.
— Алло?
— Это мистер Флеминг? — Голос был мужским, а акцент северным. Возможно, Йоркшир?
— Да, говорите.
— Мистер Флеминг, в последнее время вы и ваша дочь заняты вещами, которые затрагивают интересы Великобритании, а также многих людей.
Джейк ощутил холод в груди.
— О чем вы говорите?
— Вы углубились в изучение вопросов, которые не имеют к вам ни малейшего отношения. Мы просим вас остановиться. Мы обратились с такой же просьбой к вашему другу, доктору Бальсавару. Вам предлагается самому убедить свою дочь, Мелиссу, ради ее и вашего блага.
— Ясно. Я уже получил от вас послание, так что незачем было звонить.
— Я вас не понял.
— Разве не вы недавно прислали мне письмо? С цитатой из «Гамлета»?
Последовала короткая пауза.
— Я не знаю, о чем вы говорите, сэр. Мы просим вас отнестись к нашей просьбе серьезно, если вы цените то, что у вас есть.
Эти слова вызвали у Джейка неприятное чувство.
— Вы мне угрожаете?
— Вовсе нет. Пожалуйста, воспринимайте мои слова как совет.
— В самом деле? А как насчет парня в костюме демона с мясницким ножом в руках, который пытался нас атаковать вчера вечером? Какие советы вы дадите мне по этому поводу?
Однако в ответ Джейк услышал лишь короткие гудки.
Он крепко сжал трубку и несколько мгновений стоял неподвижно, пока его внимание не привлекли неприятные телефонные сигналы. Он повесил трубку — его ярость была так велика, что попасть на рычаг ему удалось лишь со второго раза. И вновь он ощутил себя брошенным Мелиссой. Что она задумала?
Глава 29
Что всех мечей острее…[83]
У. Шекспир. Зимняя сказка. Акт II, сцена 3 (Перевод Т. Щепкиной-Куперник)Мелисса вернулась домой около шести с двумя сумками, набитыми едой.
— Где ты была? — с некоторым раздражением спросил Джейк.
— Ну извини, я была в университетской библиотеке. А почему ты спрашиваешь? Что-то случилось?
Он покачал головой.
— Я беспокоился. Обычно ты оставляешь записку.
— Ой, прости, я забыла. Но ты же мог мне позвонить.
— Я не хотел тебя отвлекать, у меня нет никаких особых новостей. А чем занималась ты?
— Исследованиями. Мне с трудом удалось убедить доктора Чайлдерса, что я еще не готова написать диссертацию.
Она вышла на кухню, чтобы разобрать покупки.
— Ты знаешь, он действительно крут, — сказала она, переставляя дюжину новых сортов йогурта в холодильник.
— Чайлдерс? — с сомнением спросил Джейк.
— Я бы так не сказала.
— Швейцар Фред?
— Ну ты даешь!
— Сунир? Экзотический, хоть и сдержанный азиат?
— Ну, он такой, хоть я имела в виду не его.
— Крис Как-его-там?
Она рассмеялась.
— Да, он довольно крутой парень, если не принимать во внимание его антирастаманские штучки. Нет, я имела в виду Марло. Я нашла его описание, он просто обалденный.
Она засунула руку в свою новую сумку и вытащила блокнот. Внутри лежал лист бумаги.
— Известно ли тебе, что Марло, по словам критика Джона Ингрэма, был «молодым лидером свободного мышления, главой в революционной борьбе против веков интеллектуального подавления»?
Джейк последовал за Мелиссой в гостиную.
— Как забавно, что ты об этом говоришь — я и сам нашел нечто похожее…
— А теперь послушай еще одно описание, сделанное другом Марло, Томасом Нэшем, в возрасте двадцати шести лет:
Блестящие легенды тех времен Рассказывают нам: он был силен, Хоть ростом невысок, но строен, Прекрасного сложенья, ладно скроен — Троил, достойнейший сын Трои. О да, он был горяч!