- Так что мы с Хейзл, похоже, открываем в нашей жизни чистую страницу, - продолжал Берт тем временем. - Я буду заниматься лошадьми: конюшня и уроки приносят достаточно денег, чтобы прокормить меня и сестру. И я смогу уделять ей больше времени. Тем более что она растет, вскоре у нее появится личная жизнь. Ей будет нужен совет брата... И может быть, защита.
- А как насчет тебя?
- Что - насчет меня?
- Насчет твоей личной жизни. Ты решил вырвать эту страницу из твоей жизни?
Берт смотрел на нее молча, в глазах его застыло странное выражение. Сейчас они казались не синими, а почти черными.
- Нет, - наконец медленно произнес он, опираясь плечом о стену. - Я не собираюсь ничего вырывать. А ты?
- Я тоже. - Касси гордо выпрямилась. Она не имела права проявлять свои эмоции, как бы ей ни хотелось заплакать. С этим надлежало подождать до дому, там она останется одна и даст волю чувствам. А на глазах у Берта нужно держать марку. - Я на самом деле зашла попрощаться. Вивиан обещала рассмотреть мое заявление об уходе.
- Твое...что?
- Заявление об уходе. Не одному тебе пришла эта замечательная мысль. Я увольняюсь из университета Эрлбери. Сначала поеду в Сидней, а потом попрошу отца подыскать мне небольшой колледж где-нибудь на окраине. Так что у тебя нет причин уходить с кафедры. Мне все равно, где работать над диссертацией. А у тебя вся жизнь - в этом городе. Так что ты не должен - терять место.
Берт нахмурился.
- Что за ерунда. Университет - это твоя территория. Я отлично проживу и без него!
Он стоял так близко, что Касси могла протянуть руку и прикоснуться к нему. Ей этого безумно хотелось - просто провести рукой по широкой мужской груди, почувствовать, как бьется его сердце...
- Кроме того, как я не могу остаться, зная, что ты уехала из-за меня? И вообще для меня лучше пока повременить с преподаванием в университете. Дело в том, что мне.., будет слишком больно ходить по его коридорам и вспоминать, как мы раньше шли по ним вдвоем.
- О... - Вот и все, что могла выдавить из себя Касси. Как плачевно окончилась моя попытка поступить благородно, подумала она. Глаза ее затуманились, но молодая женщина все еще удержалась от слез.
Берт по-своему понял ее вздох и горько усмехнулся.
- Да, конечно, тебе трудно это понять. Ну и не пытайся. Просто оставайся где ты есть, а я больше не буду встречаться тебе на пути.., и мешать работать.
- Берт, ты не понял, - чуть слышно произнесла Касси.
Ей было так плохо, что подкашивались ноги, и она прислонилась к стене. Не видеть Берта, лишиться его общества - эта мысль была настолько ужасна, что у Касси закружилась голова.
- Чего же я не понял на этот раз?
- Работа тут ни при чем. - Она закрыла глаза. - Я хотела уехать не из-за работы... Из-за тебя. Потому что ты гораздо важнее.
Повисшее между ними молчание казалось бесконечным и разрывало сердце. Наконец Берт заговорил, и голос его звучал глухо:
- Посмотри на меня, Касси.
Молодая женщина медленно открыла глаза и встретилась с ним взглядом. Лошадь в соседнем деннике переступила ногами, тяжело, совсем по-человечески вздохнула.
- Ты действительно имела в виду то, что сказала?
- Да.
Он судорожно перевел дыхание. Кажется, голова у него кружилась не менее, чем у Касси.
- Но ведь ты всегда ценила карьеру больше всего. Диссертация, публикации, лекции - только об этом я и слышал от тебя все четыре года.
- Предпочтения меняются. - Касси нашла в себе силы слабо улыбнуться. Я, честное слово, думала, что работа для меня важнее всего... Но в воскресенье поняла, что это не так.
- В воскресенье?
- Да, после того как ты ушел. Мне было так больно тогда... По сравнению с этим любая неудача с диссертацией казалась мелочью. Тогда-то я и поняла, что есть вещи важнее работы.
Берт покачал головой.
- Солнышко, ты не понимаешь, что говоришь.
- Прекрасно понимаю.
Внезапно Касси почувствовала прилив сил. Головокружение прекратилось, будущее представилось ясным, кристально-прозрачным. Она владела ситуацией, и ключ был у нее в руках. Молодая женщина улыбнулась сквозь слезы и шагнула к Берту.
- Я не маленькая девочка, Берт. И не ледышка. Я женщина и прекрасно понимаю, что со мной происходит. Я влюбилась в тебя, и, хотя мне больно, любовь стоит этой боли.
Берт ошеломленно поднял руку, словно желая прикоснуться к ней, - но тут же опустил обратно.
- Проклятье, Касси! Я даже не могу дотронуться до тебя! Ты такая чистая, а я только что возился с Парадом и весь насквозь пропитался его запахом. Как ты можешь любить парня, пропахшего конским потом?
Касси смотрела на него долгим взглядом. Она хотела запомнить возлюбленного таким, каким он был сейчас: растерянным, пропахшим лошадьми, с опилками во взъерошенных волосах... Самым красивым и желанным мужчиной на свете.
Потом она взяла его безвольно повисшую руку и прижала ее ладонью к своей груди. Берт дернулся всем телом, словно через него пропустили электрический разряд.
- О, Касси...
- Я люблю запах лошадей, - прошептала она, подходя к нему ближе. - Он напоминает мне о нашей первой ночи. Он напоминает мне о самом прекрасном, что было в моей жизни. О тебе.
Берт, часто дыша, смотрел ей в глаза. Потом губы его дрогнули в улыбке, и он обнял Касси.
- Не могу поверить. Леди-Профессор в моих объятиях?
- Нет, Берт, не Леди-Профессор. Это просто я, Касси.
- Тогда пойдем. - Не выпуская ее из объятий, Берт потянул молодую женщину за собой. - Ты пойдешь сама или мне взять тебя на руки?
- Куда ты меня тащишь?
- В подсобку. Ведь тебе так нравится запах лошадей! А я больше не могу терпеть. Мне нужна.., брачная ночь.
- Но сейчас день! - запротестовала Касси, упираясь. И только тут до нее дошел смысл сказанного Бертом. Она изумленно распахнула глаза, замирая. - Как ты сказал? Какая.., ночь?
- Брачная, - повторил он, запуская руку в ее густые волосы. - Ах да, я забыл последовать ритуалу ухаживания. Сейчас, кажется, нужно сделать предложение. Касси, я тебя люблю. Выходи за меня замуж!
Она была так ошеломлена, что молчала. Берт тревожно поднял брови.
- Ведь ты не собираешься мне отказать? Я тогда, наверное, умру. Мне обязательно нужно увидеть тебя в белом платье.
Слезы, так долго собиравшиеся пролиться, наконец заструились у нее по щекам. Она сама не понимала, почему плачет, но не могла остановиться.