Патер Иероним взял чек, скомкал его. Затем подошел к Фолсому и ухватил его левой рукой за затылок. Фолсом дергался в мертвой хватке священника, пока тот правой рукой заталкивал чек ему в рот.
Глава 6
Тоскана
Ночь с четверга на пятницу
— Без медикаментов мне долго не продержаться. Мне нужны силы еще на одну поездку. Понти обо всем побеспокоится.
Форстер натужно кряхтел, поднимаясь. Подбежал слуга, хотел ему помочь, но Форстер грубо рыкнул и прошипел проклятие. Потом, казалось, вспомнил про свои слова и дал подхватить себя под руку, шатко удаляясь в дом.
Крис встал и потянулся. Вскоре после этого во внутренний двор вышел Понти, как всегда, в темном костюме. Крис видел, что под его пиджаком что-то есть.
— С оружием? — спросил Крис.
— Ты же знаешь. Ни шагу без него! — Темные глаза сверкнули, и по узкому лицу итальянца скользнула чуть ли не смущенная улыбка. Он провел пятерней по коротким волосам: — Я был изрядно удивлен, когда охрана у ворот доложила мне, кто приехал.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Крис.
Понти криво улыбнулся, спокойным движением налил бокал красного вина и поднял его за здоровье Криса:
— Ты новый человек в игре. Я ничего не знал. Ты — шахматный ход большого мастера, и этот ход он состряпал совершенно самостоятельно.
Крис отрицательно покачал головой. Антонио Понти был телохранителем антиквара, тем человеком, которому Форстер доверял свою жизнь.
— Ты хочешь сказать, что Форстер тебе больше не доверяет?
Итальянец энергично помотал головой, отрицая этот домысел:
— Нет, я совершенно так не думаю. Однако в последние месяцы он проявляет склонность к своевольным поступкам, которые даже не обговаривает со мной.
— А он должен обговаривать?
— Должен бы. — Понти отпил глоток вина, мимикой изобразив высокую оценку напитка: — А вот вкус у Форстера пока не пострадал. Ты же сам понимаешь, каково в нашем деле. Чем больше знаешь, тем лучше можно подготовиться. Безопасность — дело не одностороннее.
— А он в опасности?
— Не больше, чем всегда. — Понти задумался: — Вообще-то, даже меньше. Он почти не выезжает: болезнь. Живет уединенно, больших дел больше не затевает. Сошел с дистанции. Он действительно готовится к своему концу. Кому он теперь нужен?
— Ты можешь хотя бы сказать мне, о чем именно идет речь?
— А я как раз хотел узнать это от тебя. Он не говорил мне о твоем приезде. Я и сейчас понятия не имею, в чем он собирается тебя задействовать.
— Я тоже до сих пор ничего не знаю. Кроме того, что он хочет совершить покаяние!
Понти заржал:
— Ну пройдоха! Никому не доверяет.
Крис перевел взгляд с задумчивого лица итальянца вниз, на кисти его рук. Они были тонкие, однако, несмотря на это, сильные и развитые. Крис заметил, как нервно они двигались, потирая ножку бокала.
— Для чего ты здесь, Зарентин?
— Для транспортировки, Понти.
— Но это уже организовано. Для этого ты нам не нужен.
Крис пожал плечами и повернулся, чтобы уйти:
— Таково задание.
Несмотря на недосыпание в предыдущие дни, Крис проснулся мгновенно. Он затаился с открытыми глазами, ожидая шороха, движения, чего-нибудь, что объяснило бы ему, почему он проснулся.
Потом он повернулся на другой бок и глянул на свой маленький дорожный будильник. Только что минуло три часа.
Он перевел взгляд на окно, створки которого были распахнуты настежь. Его комната располагалась в гостевых покоях у самого торца виллы на втором этаже.
Внезапно он услышал шорох. Будто чей-то быстрый и неосторожный шаг привел в движение гальку, и она зашуршала.
За окном кто-то двигался. Или что-то.
Ну и что с того? Есть охрана, и в пультовой днем и ночью дежурят, туда сведены мониторы со всех камер видеонаблюдения.
«Охранники двигаются иначе, — подумал Крис. — Равномерным уверенным шагом: мол, слышите, я здесь! — и никак не тайно, не крадучись».
Послышался скрип, кто-то тихо чертыхнулся, что-то стукнуло.
Крис выскользнул из кровати, бесшумно прокрался к окну и осторожно выглянул наружу. Посыпные дорожки бледными лентами выделялись в свете звезд на фоне темных кустов и цветочных клумб. Никакого движения. Он выжидательно замер. Ничего.
Потом снова звук. Он исходил с торцевой стороны виллы, которая не была ему видна. Будто кто-то кашлянул. Один-единственный раз.
Это покашливание было ему знакомо.
Крис натянул брюки и майку, сунул ноги в туфли. Затем нащупал в своей дорожной сумке карманный фонарик, который вот уже три года сопровождал его во всех поездках.