Папа вздохнул. В качестве нунция Мюнхенского и Берлинского Пачелли был с 1922-го до конца 1929 года дипломатическим представителем Ватикана в Германии. В 1939 году он стал папой Пием XII. О холокосте он помалкивал, хотя был в курсе. И нацистские преступники в конце войны бежали тайными путями, воспользовавшись помощью представителей церкви.
Впоследствии были попытки канонизировать Пия, но они так и не осуществились из-за этого неблагоприятного фона, который обсуждался в Курии и муссировался в газетах. Для общественного мнения его фигура была таким раздражителем, что в 2003 году Ватикан даже вынужден был обнародовать часть своего секретного архива с письмами Пия XII и документами о нем самом.
— Кусочек исписанной бумажки и…
— Как вы на него вышли? — папа твердо перебил кардинала, хорошо зная, что тот хочет сказать.
— Мне намекнул Генри Марвин, — сказал кардинал Сакки, когда до него дошло, что вторую часть фразы ему не дали договорить вполне сознательно.
— Как это?
— Он сделал нам этот намек в последние недели, после того, как его наглым требованиям было уделено так мало внимания. Видимо, хотел утроить свои усилия, — кардинал устало улыбнулся. — Он сказал, что полный текст и другие доказательства находятся в руках церкви. Уже с конца двадцатых годов, когда…
— Как мы только что сообща установили, эта текстовая находка не могла вызвать бурю, сотрясающую основы Святой Матери-Церкви. Церковь выдерживала и не такое, если этот текст вообще соответствует истине. До сих пор всякие доказательства отсутствовали. Не было ничего, кроме смутных намеков. — Папа вдруг мягко улыбнулся: — Но что будет дальше?
— В последние недели мы не сидели сложа руки. Спасибо монсеньору Тиццани.
Папа Бенедикт XVI смотрел на монсеньора проницательным взглядом. Впервые Генри Марвин обратился с этим текстом в Конгрегацию полгода назад. Бенедикт, тогда еще префект Конгрегации вероучения, сразу понял, что время для решения созрело.
Он болезненно поморщился. Тиццани был в этом деле лишь палочкой-выручалочкой, поскольку доверенный папы трусливо сбежал, устранившись от этого бремени.
— Монсеньор Тиццани, расскажите, что вы обнаружили, — тихо попросил он.
Однако Тиццани почувствовал живое нетерпение, от которого голос папы слегка дрожал. Он очень хорошо понимал, что знает далеко не все в этой игре.
— В принципе ничего особенного, Ваше Святейшество. Несколько строчек текста в сообщении нунция отсылают нас к одному отдельному донесению, которое он передал в археологический отдел вместе с несколькими другими предметами. Однако там след теряется. Донесение нунция найти уже не удалось.
— Тогда в чем же состоит успешная работа монсеньора? — снова обратился папа к Сакки.
Кардинал склонил голову, взвешивая каждое слово.
— В археологическом отделе зафиксировано поступление этого письменного документа. Но затем след все же теряется. К сожалению. Однако мы знаем имя монаха из археологического отдела, который десять лет назад вел расследование по Пию XII. Кажется, это расследование было связано с попытками канонизации.
Папа недовольно кивнул.
— Может, хотя бы этот монах может нам посодействовать. Давайте его спросим, — продолжал Сакки.
— Если будет толк, — папа отвернулся, как будто потерял к делу интерес и заскучал.
Кардинал Сакки сделал паузу, прежде чем сказать:
— Мы оба его знаем.
— Да? — Папа медленно поднял взгляд. — Я знаю многих людей — и священников, и монахов.
— Это давний сотрудник Вашего Святейшества, который работал в Археологическом институте — до того, как поступить к нам. Это предшественник монсеньора Тиццани в Конгрегации вероучения.
Папа закусил губу.
Так вот куда они добрались.
Они становились опасны для его миссии.
Глава 9
Женева
Воскресенье
Крис не спеша брел вниз по набережной Дю Монблан, поглядывая на светлый фасад роскошного отеля на другой стороне улицы, в который его поселил Форстер. Граф умел устраивать как большие, так и мелкие сюрпризы.
— Наслаждайтесь на здоровье, — шутливо сказал ему Форстер на прощанье в субботу вечером, когда они встретились в Женеве. — Все за мой счет — в порядке исключения.
Форстер снял ему полулюкс размером с небольшую квартиру, с видом на озеро.
Форстер и Понти затем уехали на виллу антиквара. Она находилась в предместье Женевы Коллонж-Бельрив на юго-восточном краю озера, километрах в десяти от центра города, и входила в сеть роскошных строений для сверхбогатых.