Много дней мы сидели в палате отца, пытаясь разглядеть хоть малейшие признаки того, что он возвращается к жизни.
К тому времени я уже научился понимать показания приборов и сразу же заметил острые пики на энцефалограмме. Мгновенно определив, что отец вот-вот придет в сознание, я вызвал медсестру.
Нас выгнали из палаты, в которую тут же набилось множество народу: два кардиолога, анестезиолог, нейрохирург, психолог и несколько медсестер.
На самом деле мой отец не нуждался в медицинском уходе. Он просто сел на койке, протер глаза и произнес одно-единственное слово: «Ангелина».
Мать попросили войти. Дворецки, Джульетта и я провели несколько мучительных минут, пока она не появилась в дверях палаты.
– Идите сюда, – сказала мама. – Он хочет видеть вас.
И тут я страшно испугался. Очнулся мой отец – человек, которого я пытался подменять в течение двух долгих лет. Оправдает ли он мои ожидания? Оправдаю ли я его надежды?
Нерешительным шагом я вошел в палату. Артемис Фаул Первый сидел на кровати, опираясь спиной на груду подушек. Я сразу же обратил внимание на его лицо. Не на шрамы, которые практически затянулись, вовсе нет. Мое внимание привлекло нечто другое. Лоб отца, обычно отражавший мучительные раздумья, абсолютно лишился морщин и разгладился.
Мы с отцом столько не виделись… Честно говоря, я даже не знал, что сказать.
Но, увидев меня, отец не колебался ни секунды.
– Арти! – воскликнул он, протягивая ко мне руки. – Ты уже совсем мужчина. Молодой мужчина!
Я бросился в его объятия и на мгновение забыл обо всех своих планах и схемах. Я вновь обрел отца… "
Воспоминания Артемиса были прерваны едва заметным движением на стене, которое он уловил краешком глаза. Выглянув из машины, Артемис навел очки на здание и сразу увидел, что на подоконнике окна третьего этажа сидит эльф. Причем не просто эльф, а, разумеется, офицер спецкорпуса в шлеме и с крылышками за спиной. И это всего через пятнадцать минут! Хитрость удалась. Жеребкинс перехватил его звонок и немедленно выслал на поверхность эльфийский спецназ. Теперь оставалось только надеяться, что этот эльф под завязку полон магией и желанием помочь широко известному в узких кругах волшебного народца Артемису Фаулу.
Действовать следовало крайне осторожно. Ни в коем случае нельзя было испугать эльфа. Одно неверное движение – и он, Артемис, очнется только через шесть часов, причем его память о событиях всего дня будет начисто стерта. А значит, Дворецки уже ничто не спасет.
Артемис медленно открыл дверь и вышел из фургона. Эльф, опустив голову, внимательно следил за каждым его движением. Артемис едва не растерялся, увидев, что подземный житель достает отливающий платиновым блеском бластер.
– Не стреляйте! – закричал Артемис, поднимая руки. – Я не вооружен и нуждаюсь в вашей помощи.
Эльф включил крылья и стал медленно спускаться, пока забрало его шлема не оказалось на уровне глаз Артемиса.
– Не бойтесь меня, – продолжал Артемис. – Я – друг волшебного народца. Я помог победить Б'ва Келл. Меня зовут…
Эльф снял защитный экран и поднял матовое забрало шлема.
– Я прекрасно знаю, как тебя зовут, Артемис, – сказала капитан Элфи Малой.
– Элфи! – воскликнул Артемис, хватая ее за плечи. – Это ты!
Резким движением Элфи сбросила с себя его руки.
– Ты – Артемис, я – Элфи. С этим мы все выяснили? А теперь будь добр, объясни, что здесь происходит. Полагаю, это ты звонил.
– Да, да, но сейчас нет времени. Я все объясню потом.
Крылышки за спиной Элфи затрепетали, и она поднялась на добрых четыре метра.
– Нет, Артемис. Ты объяснишь все немедленно. Если тебе так нужна была помощь, почему ты не воспользовался своим сотовым телефоном?
– Но ты же сама говорила, что Жеребкинс больше не прослушивает меня. К тому же я не был уверен, что ты откликнешься.
Элфи призадумалась.
– Ладно, допустим, – наконец признала она. – Может быть, я бы и не откликнулась. – Она огляделась. – А где Дворецки? Как всегда, прикрывает наши спины?
Артемис не ответил, но по выражению его лица Элфи сразу же догадалась, зачем Артемису понадобилась помощь волшебного народца.
Артемис нажал на кнопку, и пневматический насос поднял крышку криогенной капсулы. Тело Дворецки устилал сантиметровый слой льда.
– О нет, – простонала Элфи. – Что случилось?
– Он закрыл меня своим телом, – ответил Артемис.
– Когда ты наконец поймешь, что в результате твоих интриг страдают люди? – резко спросила эльфийка. – Причем люди, которые искренне заботятся о тебе.
Артемис не ответил. А что можно сказать в ответ на правду?
Элфи сняла пузырь со льдом с груди телохранителя.
– Когда это случилось?
Артемис посмотрел на часы на своем мобильном телефоне.
– Четыре с четвертью часа назад, плюс-минус несколько минут.
Капитан Малой убрала лед и прижала ладонь к груди Дворецки.
– Четыре с четвертью часа… Не знаю, Артемис. Я ничего не чувствую, ни малейшего признака жизни.
Артемис встал напротив нее у капсулы.
– Ты можешь ему помочь, Элфи? Можешь исцелить его?
Элфи сделала шаг назад.
– Я? Нет, я его исцелить не могу. Тут нужен профессиональный медик-кудесник. Он может хотя бы попытаться, и то результат непредсказуем.
– Но ты же исцелила моего отца!
– Это совсем другое дело. Твой отец был жив, просто очень истощен. Артемис, мне очень грустно говорить тебе это, но Дворецки умер. Причем давно.
Артемис расстегнул рубашку. На его груди на кожаном шнурке висел золотой диск с круглым отверстием точно в центре.
– Помнишь вот это? Ты прострелила эту монету, доказывая, что твой указательный палец полностью исцелился. И еще сказала, что она должна напоминать мне об искорке порядочности, горящей в каждом человеке. Сейчас я хочу использовать эту искру, капитан.
– Дело не в порядочности. Я просто не могу это сделать.
Артемис забарабанил пальцами по капсуле. Он думал.
– Свяжи меня с Жеребкинсом, – сказал он наконец.
– Я говорю от имени волшебного народца, – раздраженно произнесла Элфи. – Мы не выполняем приказы вершков.
– Пожалуйста, Элфи, – развел руками Артемис. – Я не могу позволить ему умереть. Это же Дворецки.
Тут Элфи было нечего возразить. В конце концов, Дворецки неоднократно спасал их жизни.
– Ну хорошо, – сказала она, снимая с ремня запасное устройство связи. – Но хороших новостей тебе лучше не ждать.
Артемис вставил в ухо наушник и отрегулировал микрофон, чтобы он находился у самых губ.
– Жеребкинс? Ты нас слушаешь?
– Шутишь? – раздался в наушнике насмешливый голос кентавра. – Да я весь внимание. Это гораздо интереснее ваших «мыльных опер».
Артемис собрался с мыслями. Он должен говорить убедительно, это последний шанс Дворецки.
– Я прошу у вас помощи. Вашей целительной магии. Понимаю, все может закончиться неудачей, но неужели нельзя хотя бы попробовать?!
– Все не так просто, вершок, – откликнулся кентавр. – Думаешь, каждый может пользоваться целительными чарами? Для этого требуются немалый талант и умение сосредоточиться. Я признаю способности Элфи, но для такой работы необходима целая команда квалифицированных кудесников.
– У нас нет времени, – оборвал его Артемис– Дворецки слишком долго находится в состоянии клинической смерти. Мы должны сделать это прямо сейчас, прежде чем глюкоза рассосется. Ткани пальцев уже поражены.
– Как и его мозг, наверное? – высказал предположение кентавр.
– Мозг не должен был пострадать. Я действовал очень быстро и сразу положил Дворецки на лед.
– Ты уверен? Но вдруг мы вернем только тело Дворецки, а его разум останется где-то бродить?