Георг спокойно выслушал все обвинения Николая Родина. Потом взял его за запястья и с силой надавив на них, усадил его кресло. Тот обхватил голову руками и молча уставился в пол.
— Уходи, — тихо сказал он.
— Прости мой друг, мне очень жаль, — устало сказал Георг и вышел из кабинета.
В холе его перехватила жена Николая Родина.
— О, вы покидаете нас? Это так неожиданно, — сказала она с мягкой, притягательной улыбкой.
— Да я вынужден покинуть вас, мне нужно идти, увы, — чуть поклонившись, ответил ей Георг.
— Но Коля сказал, что вы останетесь у нас до утра. Я распорядилась приготовить вам одну из лучших комнат, — удивленно спросила она, внимательно посмотрев ему в глаза, — он в кабинете? Он не выйдет вас проводить?
В ее голосе были неподдельная тревога, растерянность, сожаление, грусть. Но чувствовалось — она привыкла повиноваться мужу.
— Нет, у него есть несколько неотложных дел связанных с моим приездом. Мы увидимся завтра в компании, — соврал Георг.
Ложь не могла облегчить ситуацию потому, что то, как он покидал дом своего друга, действительно выглядело глупо и непонятно.
«Но разве у меня есть другой выход?», — спросил он себя, обхватив двумя руками ладонь женщины, что протянула она ему на прощание.
Георг активировал нейромод, подключил секвенатор. Он расплел двойную спираль ее ДНК подвергнув скрупулезному анализу каждый ее ген. Сомнений не было — субстрат уже «внес» все необходимые изменения в ее геном, воздействуя на синтез белков в котором учувствовала одинарная спираль РНК. Так называемые «мусорные гены» были закодированы и при последующей транскрипции — прочтении ДНК, их код миллионы раз уже тщательно скопирован полимеразами, белками ответственными за синтез новой ДНК. Ольга была обречена. Если бы Георг предпринял попытку все исправить, то это привело бы к ее неминуемой гибели. Возможно…
Когда у него уже была вся буквенная ДНК женщины, он инсталлировал имплантат квантового пинцета и внес несколько изменений в ее ДНК, создав несколько синтетических генов, не имеющих четыре естественных парных соединений T-A и C-G. Проверил на стабильность спирали и способность ее реплицироваться.
Все работало.
Тут же перенес соответствующие изменения в ее ДНК. Отдалив ее превращение на достаточно долгое время.
«Возможно, это не спасет тебе жизнь, но даст намного больше времени прожить в окружении своих близких», — подумал Георг, пожимая протянутую на прощание Ольгой руку.
Все это произошло в течение минуты, пока он держал ее за руку, улыбался ей в ответ, отвечая на ее прощальные слова. Женщина лишь почувствовала легкий озноб и прилив тепла по всему телу.
В открытых дверях кабинета стоял его друг детства и смотрел ему вслед.
Покидая его дом, Георг чувствовал себя потерянным — одиночество и чувство вины давили на него тяжким грузом. Нужно было освободить себя от этого.
На дорожке из мелкого гравия стоял автомобиль. Водитель предупредительно открыл дверь.
— Николай Сергеевич распорядился отвезти вас куда скажете, — беспристрастным голосом сказал он.
Жизнь научила Георга, что доверие может таить в себе опасность. Он, привычно просканировал активность слуховой зоны коры головного мозга водителя, восстановил мысли водителя, синтезировав их в речь. Ни какой угрозы. Николай Родин, его друг детства, действительно отдал распоряжение отвезти его туда, куда он пожелает. Коля-Колесо не желал причинять ему вред, несмотря на то, что Георг принес ему очень печальную весть, и не смог ему ничем помочь.
Он сел на заднее сидение.
Они проехали по шоссе примерно половину пути к городу.
— Остановите здесь, — коротко бросил водителю Георг.
— Но ведь… — недоуменно начал говорить тот.
— Я прошу вас, остановите, дальше я доберусь сам.
Водитель не стал задавать лишних вопросов слегка пожал плечами и съехав на обочину остановил автомобиль.
— Воля ваша.
Георг, поблагодарив его вышел.
Он дождался пока габаритные огни машины скрылись из виду, за поворотом дороги, прошёл немного по шоссе, свернул в лес. Он некоторое время стоял в темноте — смотрел в «никуда». Потом активировал нейромод и инсталлировал имплантаты отвечающие за изменение функциональности зрения. Особые наночастицы позволяли видеть в темноте, как днем, они предназначенные для поглощения электромагнитных волн определённой длины, попадая на ганглиарные клетки глазной склеры, придавали им новые свойства. А также значительно расширяли видимый световой спектр, давая возможность видеть в разных его диапазонах. Неромод адаптировал для мозга идущие от них сигналы, наполняя сознание Георга новыми образами — он видел инфракрасные подрагивающие пятна, ультрафиолетовое слоистое мерцание, прямые стрелы пронизывающих все рентгеновских лучей, идущих сверху, из космоса.
Георг раскинул руки в разные стороны и побежал.
Он бежал что было сил.
Бежал с невероятной для человека скоростью, двигаясь в потревоженных всполохах светового спектра разной электромагнитной длины. Неромод периодически менял их и казалось, что Георг постоянно врывался то в один неизвестный мир то в другой. Это был уже не бег, а полет сквозь точку рождения Вселенной.
Внезапно он остановился. Вокруг было огромное поле, он стоял прямо посреди него. Материя пространства светилась, излучая вокруг сияние, заполняющее абсолютно все вокруг.
— Ты здесь? — сказал Георг.
Пространство дрогнуло, словно по всей бездонной Вселенной прошла одна бесконечная волна.
— Что в имени моём тебе?
Голос шел отовсюду и от всего, словно пространство говорило с ним, все окружающие Георга объекты были источником его — крупинки земли, камни, стрелки покачивающейся травы, ветки деревьев находящиеся в дали, плоть животных, прохладный воздух ночи, звезды высоко в бездонном черном космосе — все что существовало и будет существовать дальше, говорило с ним.
— Атрайе! — сказал Георг.
— Что ты хочешь? — спросил голос.
— Видеть, — едва шевеля губами, ответил Георг.
Он почувствовал нестерпимый жар в теле, казалось, новая звезда запылала у него внутри головы — это нейромод включился на полную мощь, достигнув самых наивысших пиковых возможностей. По лицу Георга поползли, захватывая каждый сантиметр кожи, тончащие светящиеся трещинки, каждый нерв, каждый синапс в его теле начал излучать свечение, через секунду он весь до кончиков пальцев покрылся светящейся сеточкой трещин. Его тело светилось, излучая яркий свет и освещая поверхность поля на сотни метров. Внезапно все вокруг сжалось в одну маленькую искру и взорвалось триллионами маленьких светящихся точек. Георг смотрел, видя каждую молекулу реального мира, каждый атом в окружении быстродвижущихся электронов — все двигалось, перемещалось, жило. Он мог повелевать Миром.
— Пусть будет так! — сказал Георг.
Он открыл глаза.
Георг лежал на прохладной земле в окружении травы, на которой выступила сверкающая, как бриллиант роса. Было раннее утро, солнце еще не появилось, и его окружали предрассветные сумерки.
Георг вызвал машину и отправился к шоссе. Ему было намного легче. Но ответов на свои вопросы он так и не получил.
Он связался с офисом Интерпола в Лионе. Алтман Леманн генеральный секретарь Интерпола был рад его слышать.
— Я ничего не нашел, — сказал Георг, — нет ничего, чтобы говорило о том что была допущена ошибка в экспериментах. Возможно, мы что-то упускаем или не обращаем внимания на что-то очень важное, способное дать ответ.
— Что ты намерен предпринять? — спросил Леманн.
— Пока еще не знаю. Я не исключаю внешнего воздействия на события личности спаун-дизайнера. Но где и на каком этапе это произошло неизвестно. И если это воздействие имело место, то мы можем столкнуться с совершенно новой генерацией спаунов. Сразу же возникает вопрос «кто» был способен их создать. Я начал с первого звена этой цепи, думаю, нужно двигаться дальше, тщательно анализируя каждое из этих звеньев. Времени у нас очень мало. Сегодня я вылетаю в Шаньдун буду искать ответы в фармацевтической компании производящей PDI-4.