— Зачем вам этот отморозок? Он же на привале всю группу порешит и не поморщится. А потом вернется и меня к праотцам отправит. За то, что против воли его куда‑то послал.
— Он что, настолько плох?
— Более чем! Года два назад солдатика моего прирезал. Одного из лучших, кстати. Семь ударов клинком в корпус! Разве здоровый человек так поступит?
— Хреновые, значит, у тебя лучшие, чтоб так просто отдаться, — хмыкнул в роскошные усы Ермолов. — И чего вы его еще не расстреляли, если настолько боитесь?
— Дык, полезный же, сукин сын, — развел руками Натанович, будто извиняясь. — Мы до его появления от живности местной страдали. А сейчас — посмотрите, вы же без происшествий добрались? То‑то. Вот за прошедшие три года, как он в убежище живет, все мутанты в округе издохли не своей смертью. К тому же поначалу, пока Терентьевич, что его в бомбарь пустил и у себя приютил, жив был, царство ему небесное, Вик вполне адекватно себя вел. Чурался только всех. На людях появлялся исключительно в полной боевой и с неизменным подшлемником на морде. Так что, как он выглядит, никто толком не знает. Кроме Ольги с младенцем, что с ним сейчас живут. А тут еще и малой приболел… — мужчина сделал большой глоток остывшего чая и продолжил: — Так вот. Вначале Вик нормальным мужиком был. А как Терентьевич от инсульта умер, так у него будто крыша поехала…
— Ну, будет вам, — чуть раздраженным голосом перебил его Лесник. — Вы лучше ответьте, отдадите нам своего неадеквата? Не бесплатно, конечно.
На стол перед начальником убежища лег внушительных размеров мешок. С наигранной ленцой перебрав содержимое, мужчина протянул гостям ладонь.
— Так и быть, по рукам. Но договариваться сами будете. Мне шкура дорога.
— Разберемся как‑нибудь, — ответил Гусар, поднимаясь. — Показывай, где берлога твоего охотника.
На лицо мужчины выплыла ехидная улыбка.
— А она вам без надобности. Все равно на территории бомбаря он практически ни с кем не разговаривает. Вик сейчас на вылазке. Должен вернуться с минуты на минуту. Так что советую поймать его у гермы, снаружи. В противном случае разговора не получится. Давайте я вас провожу, а то заблудитесь в наших катакомбах.
Начальник убежища вышел из‑за стола, явив миру старые разбитые туфли. Распахнув дверь кабинета, вытянул руку, корректно и ненавязчиво предлагая гостям выметаться. Первым, хмыкнув, вышел интеллигент. За ним, чуть приотстав, — Гусар и сам начальник. Поняв несложную мимику компаньона, Лесник ушел еще на несколько метров вперед, предоставляя мужчинами возможность поговорить приватно.
— Слушай, Ермол. Как там обстановка с караванами? Что‑то они последнее время вне графика ходят. Проблемы какие? — шепотом обратился мужчина.
— Да мэр это все, — капитан скривился так, будто птер нагадил ему точнехонько на хромовые сапоги. — Он каким‑то образом разузнал, что раз в месяц из его гарнизона бесследно исчезает группа одних и тех же бойцов. Теперь ходит весь такой подозрительный, разнюхивает. Парней моих вызвал на разговор по душам, после которого они бесследно пропали на несколько дней. Вернувшись, напоминали куски кровоточащего и ноющего фарша, а не элитных штурмовиков. Приходится обучать новых ребят и быть осторожней.
— Мда, неприятная ситуация, — задумчиво протянул Натанович. — А может, рассказать ему? Половину проблем можно будет смело вычеркнуть.
— Иван. Это не моя и не твоя тайна, а дело Ярчука. Ему и решать. И давай закроем тему. Лучше расскажи, что у вас с Общинными.
— Да все как обычно. Что им сделается, если они даже нашествие орды Шеки, считай, и не заметили? — он раздраженно махнул рукой. — Сидят себе в своем периметре и вовсю эксплуатируют имеющийся живой материал. Мы им на глаза тоже стараемся не показываться.
— И что, так и не собрались помочь заключенным? — Ермолов остановился, схватив за локоть Натановича и глядя на него исподлобья. Лесник сделал вид, что не заметил остановки спутников, и прошел дальше.
— Ермол, тебе же прекрасно известна обстановка в убежище. У меня молодых ребят от силы десяток наберется. Остальные — старики, инвалиды и пьяницы. Ну, еще бабы. Куда мне с таким воинством хорошо укрепленный объект осаждать? И им не поможем, и сами залетим по самые яйца, — он вырвал руку из хватки капитана и продолжил путь.
В конце коридора уже виднелся небольшой костерок, освещавший предбанник внутренних гермоворот.
— К тому же это их проблемы. И я не обязан в них вмешиваться. Там этих рабов знаешь сколько? Раза в два больше населения моего бомбаря. Взбунтовались бы, глядишь, и удалось свергнуть угнетателей.
— Трус ты, Ванечка. И слабость свою сладкими речами прикрываешь, — глухо буркнул в ответ капитан.
— Я бы назвал себя реалистом. Звучит приятнее.
Начальник убежища подошел к вытянувшимся в приветствии
дозорным. Давешнего старичка на посту уже не было. Видимо, его сменил другой представитель местной фауны, мало чем отличавшийся от предыдущего.
— Ну что, господа, — Иван Натанович чуть повысил голос, в театральном жесте разводя руки. — Вот мы и пришли. Удачных переговоров, а я вернусь в кабинет. Работы по горло.
Обменявшись рукопожатиями с гостями, он неспешным шагом удалился.
— Какая у него там работа? — тихо спросил напарника Лесник, поднимаясь к внешней герме.
— Главная его работа — протирание штанов, — раздраженно проскрипел Гусар. — Крыса он. Забудь.
ГЛАВА 2. TОТ, КТО НЕ ЛЮБИТ ЛГАТЬ
Гермоворота с грохотом опустились. Щелкнули затворы, наглухо закупоривая убежище. Поднявшись по короткой лестнице, бойцы оказались на свежем воздухе. Некоторое время они молча наслаждались пусть и временной, но все‑таки свободой от затхлых помещений. Глазам их открылась умиротворяющая картина пост — апокалицтической природы, несмело вступившей в раннюю весну: расцветающее теплыми тонами закатное небо, подмигивающая сквозь чуть подтаявший снег промерзшая земля, далекий крик неизвестного животного. С молчаливого согласия респираторы решили не надевать — согласно показаниям приборов, местность была относительно чистой.
Вдалеке, в районе ветхой железной дороги, появилась невысокая черная фигура.
— Посмотри‑ка, Николай, это не наш клиент там маячит? — Ермолов кивнул в сторону приближающегося человека.
— Наш. В общем, говорить буду я, согласен? Не то ты в самом начале переговоров в драку полезешь.
— Да ладно, ладно. Разговаривай, переговорщик, — капитан улыбнулся и легонько толкнул интеллигента кулаком в плечо.
— Полегче, бугай, переломишь, — больше шутливо, чем действительно недовольно ответил Лесник. — И еще, — он понизил го — лос: — Я тебя умоляю, что бы ни случилось, держи в узде своих орлов. Охотник нужен живым, и за его изрешеченную тушку нас с тобой по головке не погладят…
— Понял, не дурак, — Гусар окинул взглядом свое рассредоточившееся по местности согласно боевому расписанию маленькое войско, удовлетворенно хмыкнул: — Бойцы. Всем подойти ко мне.
Солдатики собрались вокруг командира, подобно верным псам, готовые внимать каждому его слову. Не забывая при этом сканировать пространство в поисках возможной опасности.
— Предупреждаю, клиент шуганый. Местами неадекватный. Потому без моего приказа огонь не открывать, даже если он вас резать живьем начнет. Поняли?
— Есть, — взвился в воздух слаженный ответ десятка луженых глоток.
— Есть на жопе шерсть, — буркнул капитан, пряча в усы довольную улыбку.
Медленным, пружинистым шагом охотник приближался к двери убежища. Еще на подходе он заметил непривычное скопление народа у гермы. Причем не абы какого, а явно вооруженный боевой отряд. «Общинники до нас добрались, что ли? Хотя нет, что‑то подсказывает, что это по мою душу», — с подобными мыслями он прошел мимо солдат к спуску в бомбарь. Точнее, попытался пройти. Его остановил оклик:
— Погоди, Вик. Поговорить надо.
Охотник развернулся на голос, стащил с лица намордник респиратора и вперил тяжелый взгляд в незнакомца. Высокий мужчина, где‑то под метр восемьдесят с лишним, черные с легкой проседью длинные волосы аккуратно зачесаны в хвост. Острые, буквально сканирующие карие глаза и тонкие черты лица, на котором в честь близости убежища не было ни респиратора, ни противогаза. Он казался Вику смутно знакомым.