Пожалуй, эту простую истину нужно усвоить всем людям. У страха глаза велики. А у неизвестности — нет ног.
Мы шагали молча. Птицы задорно перекликались, воздух был наполнен свежестью. Сейчас я искренне радовалось, что на Небесных островах было принято на себе несколько слоев одежды — мы не мёрзли.
Однозначно я с Коджи попала в какое-то другое место. Здесь значительно холоднее. Осень такая… ещё заморозков нет, но можно почувствовать их приближающееся дыхание. Так что…
— Будем ли мы выглядеть дико, если вывалимся из леса? — спросила я, не ожидая какого-то конкретного ответа. Просто тишина убивала. Поэтому хотелось поговорить хоть о какой-то глупости.
— Будем, — «успокоил» Коджи.
Кажется, он серьёзно изменился. Пафос и обреченность, которая есть во взгляде каждого учителя, что обязан иметь дело с бунтующими недорослями, однако… Появились ещё иголочки… Такие, что возникают в совершенно неожиданный момент. И исчезло всякое смущение. Интересно, что будет дальше? Будет такой же язвой, как Эйтаро?
Это было, конечно, странным сравнением, однако я вдруг осознала, что они чем-то похожи. Совершенно разные, но… похожи. Есть общее в стремлении защитить своих, не отступать до конца и закатывать глаза при виде меня.
От этого даже захотелось хихикнуть. То ли шаманская рёку их так объединила, то ли это врожденное, но мы все были слишком слепы, чтобы заметить это сразу.
Наш путь продолжался. Несколько раз казалось, что за нами кто-то следит. Расслабляться не стоило. Тут может выскочить, как Крылатый, так и ещё какая тварь. Как вспомнишь их экспериментальный организм из лаборатории, так вздрогнешь. Определенно это безумие роднит их с Краснолунными, которые… тоже моя проблема, но не первая среди остальных.
В какой-то момент раздалось глухое рычание, и в нескольких шагах от нас выскочил… цуми. Самый настоящий! Черная кожа с красноватыми прожилками, вытянутый череп, изогнутые рога, огненные глаза, отвратительная рожа.
У меня чуть не навернулись на глаза слёзы от умиления. Как же я по тебе скучала! Хотелось с разбегу прыгнуть на него, но цуми явно от такого бы поворота любовью ко мне не воспылал бы. Поэтому просто вскинуть руки, несколько кандзи нарисовались на невероятной скорости и сорвались прямо на монстра.
Цуми заревел, пытаясь уйти от атаки фиолетового пламени с золотыми прожилками. Сопротивлялся он несчастных полминуты. Вскоре вместо него у наших ног осталась кучка пепла.
— Мощь Золотого благословения поражает, — тихо заметил Коджи. Он был крайне серьёзен и смотрел в одну точку, словно перед внутренним взором прогонял произошедшую сцену.
— Какая радость, что можно сейчас им воспользоваться, — искренне улыбнулась я, правда, тут же погрустнела. — Потому что на Небесных островах такая тоска — хоть вешайся.
— Хорошо, что ты не сделала этого.
— Спасибо, учитель, что переживаете за меня.
— Нет, просто обязательно бы сломалась несущая балка, потом бы рухнул весь учебный корпус и весь остров разлетелся бы на мелкие камешки.
Я возмущенно воззрилась на него, уперев руки в бока. Нет, ну каков нахал! Значит, остров ему жалко!
Коджи совершенно невинно на меня посмотрел. Настолько невинно, что даже бы поверила, не знай я его столько времени.
— Как будто… вам сильно жалко этот остров, — проворчала, отворачиваясь.
— А тебе?
Вопрос поставил в тупик. То есть, конечно, сам остров меня волнует мало. Как и заносчивые Крылатые, к которым я не прониклась ни любовью, ни жалостью, но вот… Да, единственная, по кому я буду однозначно скучать, это Цайну. Мы сдружились, поэтому сейчас я ощущала какую-то пустоту. Но что поделать… это её мир, её реалии. Я была там совершенно чуждым элементом, которому куда лучше просто исчезнуть и больше никогда не показываться на глаза. Придумать, как нормально попрощаться, времени не было. Правду я всё равно сказать не могла, а врать не хотелось. Поэтому как уже получилось.
Коджи, словно что-то понимал, потому что шёл рядом молча и не задавал никаких вопросов. Это одновременно радовало и создавало жутко неуютную атмосферу. Тем не менее, я… не жаловалась. Лучше молчать с человеком, к которому хорошо относишься, чем выслушивать того, кого хочется убить.
Через некоторое время деревья стали редеть, а дорогая расширяться. А потом и вовсе показались домики и… горы. Последние были угрюмыми, темными, вызывали какой-то затаенный страх. Будто бы говорили: «Мы были, мы будем. Мы здесь столько лет, что человеческая жизнь — всего лишь пылинка у наших стоп. Вас всех просто не станет, а мы останемся».