Молодая женщина в одежде целителя и серебряном ошейнике подчинения была следующей мишенью.
Но Фосс бросился перед ней, дав ей мощный толчок, заставивший её полететь кувырком в сторону от него — и тут же сам был охвачен ещё одной вспышкой, мало что оставившей от него кроме обуглившихся костей и расплавленной стали.
Королева Ворда зашипела и снова взмахнула рукой — но Тави вдруг осознал, что Фосс погиб, защищая молодую женщину Доротею, бывшую в той, другой жизни, Верховной Леди Антиллус.
Закованная собственными союзниками, заставившими ее не причинять вред, женщина служила в роли целителя Первого Алеранского с момента его создания.
Ее личные амбиции были ампутированы ошейником, словно раковые клетки, и она сотворила больше добрых дел за месяцы в качестве раба, чем за все то время, когда она была Гражданином.
Ее навыки заклинательства воды превосходили все ожидания Легиона, и ей было поручено исцеление самых тяжелых и самых болезненных ранений у тех, кто смог выжить.
Она зарычала, когда еще одна сфера огня расцвела практически возле нее, взметнув комья земли и обрушив их на защитный купол, окружающий ее.
Следующее ее движение заставило содержимое двух исцеляющих ванн резко устремиться к королеве Ворда огромными прозрачными камнями.
Вода просто впечатала ворд в землю.
Доротея закричала в приступе внезапной агонии, схватилась за серебряный ошейник на ее горле, тело изогнулось.
Тави стиснул зубы и напряг свое сознание и тело, избавляясь от боли, как от чего-то несущественного.
Бывшая Верховная Леди вытолкнула ворд в сторону открытой, свободной части палатки.
Тави поднял свой меч и отправил молнию из кипящего огня, белоснежного, словно свет солнца, сформировавшуюся в громадного, убийственного змея и устремившуюся к ней.
Улыбка Королевы исчезла с лица.
Ее сверкающие черные глаза расширились, когда солнечный огонь полетел к ней.
Она с еще одним диким криком скрестила руки перед собой, и струя огня ударила ее со вспышкой света, достаточно яркого, чтобы снова ослепить Тави, несмотря на то, что он закрыл глаза в попытке защитить их.
Он открыл глаза, вглядываясь.
Часть палатки растворилась, оставив после себя лишь брешь в виде огромного, ровного, как будто вырезанного ножницами круга, покрытого мелким пеплом.
Земля в зоне взрыва была на несколько дюймов ниже, чем до вспышки, и выровнена до состояния стекла.
За исключением небольшого круга вокруг Королевы Ворда.
Медленно поднимаясь, она убрала руки от груди, и ликующая улыбка снова посетила ее лицо, когда она встала напротив Тави.
Хотя ее старый халат был опален почти по всей поверхности, она по-видимому была цела и невредима.
Он хрипло зарычал и приподнялся, опираясь на одно колено, с мечом в руке.
— Я пришла сюда, только чтобы ослабить тебя, Отец, — произнесла Королева мурлыкающим голосом. — На такое я даже не смела надеяться. Возможно, такая вещь, как удача, всё же существует.
И послала огненную сферу прямо в Тави.
Он принял её на свой меч, повелевая оружию впитать жар, чтобы разгореться ещё ярче — и от напряжения его поле зрения превратилось в узкий туннель.
Его сердце колотилось быстрее, чем когда-либо.
Он задыхался.
Она приближалась так быстро, быстрее, чем он мог разглядеть, даже используя замедляющее заклинательство воздуха, а у него не было сил взмахнуть мечом…
Максимус врезался в Королеву ворда с полным ярости рёвом, его закованное в броню тело обрушилось на неё подобно стальной лавине.
Они пронеслись мимо Тави и второго опорного столба, разбив его в щепки, и снесли две трети оставшегося полотнища палатки, которое накрыло их всех, как огромное, удушливое одеяло.
Тави поднял меч и едва успел прорезать отверстие до того, как холстина совсем упала.
Он остался стоять, пройдя через прорезанное отверстие, успев увидеть, как Королева Ворда точно копирует его маневр с металлической ванной, с помощью когтей подцепив ее и с дикой силой опустив ее на трепыхающийся ком под холстиной, который резко осел после этого.
Ворд повернулась к Тави с хищной ухмылкой, изогнувшей ее губы, обнажив ее чрезвычайно белые зубы, над которыми причудливыми линиями мелькали черно-зеленые нити прожилок.
Тави поднял свой меч, призывая к нему жар и больше света. Он не мог пошевелиться.
Его трясло, он был слишком слаб.
Он знал, что сейчас он был близок к смерти, как никогда ранее, хотя его способности заклинателя держали его на ногах.