Амара пожала плечами.
— С учётом ваших аргументов, наши шансы — семьдесят процентов, а не шестьдесят шесть. И тем не менее, у нас больше возможностей, чем когда-либо было или будет.
Аттис ничего не сказал. Снаружи взревели трубы.
Приближался полдень, и ворд, преследовавший отступавшие Легионы до их последнего укрепления, начал атаку с наступлением утра.
Однако, благодаря сравнительно небольшой протяженности укреплений на подступах к Гаррисону, прогресс их наступления на полных решимости легионеров был невелик.
Расположившиеся на городских крышах мулы и отряды огненных магов несли врагу сияющую смерть.
Воздух был наполнен причудливой смесью бытовых запахов с запахом горящего хитина даже внутри их маленькой цитадели.
С этим запахом благовония тоже не справлялись.
— Думаю, ты понимаешь, что она собирается сделать, — сказал Аттис.
— Да.
— И ты готова платить за последствия?
— У меня нет выбора, — сказала она.
Аттис медленно кивнул и сказал:
— Я тебе не завидую. Когда?
— Четыре часа после полуночи. Отряд объединится с Инвидией и нанесёт удар прямо перед рассветом.
— Вот ведь, — сказал Аттис. — Бесит, что не узнаю чем всё это закончится.
— Ваше Высочество?
Он тряхнул головой:
— У тебя нет нужды со мной советоваться, Амара, но ты всё же здесь. Тебе что-то от меня нужно.
— Нужно, — сказала она тихо.
Его слабый голос слегка исказился:
— Учитывая обстоятельства, тебе не стоит с этим тянуть. Выкладывай.
Она сказала, что ей нужно.
Он согласился, и они сделали все нужные приготовления.
Вскоре после полудня Гай Аттис, Верховный Лорд Аквитанский, скончался, не приходя в сознание.
Амара послала за врачами, но они появились лишь для того чтобы застать его последний тихий выдох.
Он умер, и на лице его застыло выражение человека, который ни о чём не сожалеет.
Амара склонила голову и позволила скатиться нескольким слезинкам — за того человека, которым Гай Аквитейн Аттис стал за последние недели, за все ушедшие жизни, за всю боль, что она видела за это время.
Потом она вытерла слёзы кулаком и, развернувшись, вышла из палаты.
Эта ночь станет свидетельницей самой важной миссии в её жизни.
Скоро у неё будет время, чтобы вдоволь поплакать, сказала она себе. Скоро.
Дуриас, Первое Копьё Свободного алеранского, подъехал поближе к Фиделиасу, оглядываясь через плечо на войско Октавиана.
Они остановились чтобы напиться у маленькой извилистой речушки — первая остановка подобного рода за шесть часов.
Тысячи людей, канимов, таургов и лошадей жадно глотали воду.
— Это безумие, — сказал Дуриас. — Полное безумие.
— Но это работает, — подчеркнул Фиделиас.
— Ты же не думаешь, что кому-то это нравится, Маркус, — заметил Дуриас. — Люди сейчас выблюют свои кишки.
— Ну, пока никто этого не сделал, все стараются хотя бы напиться.
Дуриас улыбнулся и потряс головой:
— Канимы этим возмущены, ты же знаешь.
Фиделиас улыбнулся в ответ:
— Они не будут так уж возмущены, когда их фланги будут прикрыты щитами легионов и Рыцарями.
Дуриас заворчал:
— Думаешь, мы можем выиграть этот бой?
— Нет, — сказал Фиделиас. — Но я думаю, что нам удастся его пережить. По большому счёту, в перспективе это одно и то же.
Дуриас задумчиво фыркнул и пристально взглянул на него:
— Как ты себя чувствуешь? Поговаривают, что у тебя пошаливает сердце.
— Уже лучше, — сказал Фиделиас. — Прямо новым человеком себя чувствую.
— Это потому что ты прикидываешься, бездельник. — сказал Дуриас. — И завтра утром ты ещё пожалеешь, что без доспехов.
Фиделиас слегка оскалился:
— Когда это ещё будет. Впрочем, что-то я не замечал, чтобы ты шёл пешком и давал передохнуть несчастным легионерам, прокатившись верхом.
Дуриас засопел.
— У звания есть свои привилегии. — сказал он ханжески. — Позволяя какому-то легионеру ехать верхом, в то время как Первое Копьё марширует вместо него, я нарушу нормальный распорядок в легионе. Плохо для морали. Очень безответственно.
— Хороший мальчик, — сказал Фиделиас. — Ты наконец-то стал офицером.
Дуриас оскалился:
— Взаимно.
Трибун Свободного Алеранского подъехал к ним и отдал честь Дуриасу. Броня его, хоть и была старой и изношенной стандартной лорикой легиона, явно содержалась в образцовом порядке и не имела никаких опознавательных знаков.