Фиделиас наблюдал за тем, как совещание распалось, капитан отошел в сторону, тихо обращаясь к Мароку.
Каним слушал и коротко отвечал, затем кивнул, и они разошлись.
Капитан подошел к нему после разговора с Мароком.
— Маркус, — сказал он.
— Я.
Октавиан криво улыбнулся.
— Если повезет, — сказал он, — я буду занят в другом месте, когда заиграет музыка.
— Я понял, — ответил Фиделиас.
— Я не спрашиваю тебя, справишься ли ты. Я говорю тебе, что ты, мать твою, отлично справишься.
— Да, сэр.
Октавиан кивнул и продолжил:
— Мы приложим все силы. Нанесем максимальный урон врагу. Всех и каждого, в том числе меня, нужно рассматривать как одноразовый материал.
Он оглянулся на строй.
Сотни людей и канимов можно было разглядеть даже сквозь туман, напущенный шаманами.
В его взгляде была боль.
— Мы не можем позволить Королеве уйти от нас. И мы не можем позволить ворду использовать этот резерв против Гаррисона. Во что бы то ни стало.
— Я понял, капитан. — Тихо ответил Фиделиас. — Будет сделано.
Тави возглавил колонну, тем самым давая сигнал выступать.
Им потребовалось чуть больше часа, чтобы добраться до места по тракту, и все это время во рту у него было сухо, хоть он и прикладывался несколько раз к фляжке.
Разведчики изредка докладывали о контактах с врагом.
Ворд не мог разглядеть что-то существенное — облако тумана Мастера Марока по-прежнему окутывало их.
Однако же и отряду трудно было рассмотреть местность.
Приходилось полностью полагаться на разведчиков, которые были его глазами и ушами.
Они сошли с тракта, чтобы пройти последние три-четыре мили до Арикгольда по дороге, созданной без помощи фурий.
Езда в темноте производила жуткое впечатление.
Визги ворда эхом гуляли по долине.
Гаррисон был всего в получасе езды по тракту, но этого расстояния хватало, чтобы заглушить все звуки, кроме самых громких криков ворда, державшего осаду.
Отдаленные взрывы и треск были слышны довольно четко.
Судя по звукам, ворду все еще противостояло много граждан, и его идея с мулами и горящими ядрами, которой он поделился с дядей в письме, сработала. Если так, он будет крайне удивлен.
Потому что он никогда бы не подумал, что это сработает.
Разведчик Свободного Алеранского, легким галопом возвращавшийся из вылазки, возник перед ним из тумана.
Он подъехал к командованию и отсалютовал Тави.
— Докладывай.
— Сэр, впереди стедгольд. Он покрыт кроучем, и… — Он покачал головой. — Резерв, о котором вы говорили, там.
— Спит?
— Возможно, — ответил мужчина. — Они неподвижны.
Тави оглянулся на Фиделиаса и произнес:
— Объявляй привал. Тихо.
Фиделиас кивнул. Сигналы передавались жестами и пониженным голосом.
— Я хочу оценить обстановку сам, — сказал Тави. — Всем остальным оставаться на месте.
— Я иду, — сказала Китаи.
Тави взглянул на нее. У него не было никакого желания подвергать ее, подвергать их, опасности, но он смирился с неизбежностью риска.
— Хорошо. Но мы только посмотрим и будем под завесами от слуха, зрения и земляных фурий.
Китаи пожала плечами.
— Как скажешь, алеранец.
Тави скрыл их воздушной завесой, когда они выехали.
Без каких бы то ни было указаний Китаи с помощью магии заглушила звук их шагов и сделала землю более податливой, чтобы снизить вибрацию почвы и не дать караульным заклинателям Земли ворда заметить их.
Они проехали около полумили, чтобы выйти из окружавшего отряд тумана, и окунулись в свет убывающей луны.
Рассвет брезжил на востоке, но холодный синий свет был ненамного ярче ночной тьмы.
Они сошли с дороги и подобрались к стедгольду с юго-запада, осторожно ведя лошадей сквозь заросли леса.
Шепот Тави и усилие его воли заставляли деревья отклонять свои ветви. Поросль шиповника и кустарники позволяли им пройти без препятствий и звуков. Через пару мгновений они уже лицезрели Арикгольд.
У Тави было лишь словесное описание его дяди, и деталями оно не изобиловало.
Стедгольд был средних размеров — амбар, большая гостиная, несколько спален и рабочих помещений — всё из камня. Его окружали каменные стены, разрушенные в нескольких местах.
На поле ряд за рядом возвышались яйцеобразные силуэты, принадлежавшие, внезапно осознал Тави, воинам ворда.
Они занимали площадь около квадратной мили, свернувшись клубком рядом с богомолами.