За прошедшие шесть месяцев после Третьего Кальдеронского, она все больше угасала, появляясь все реже и на все меньшее время.
Тави наклонился и улыбнулся воде, в которой отражался появившийся призрачный силуэт Алеры.
— Ты женишься, — сказала Алера. — Это важный шаг. Прими мои лучшие поздравления в этот день.
— Спасибо, — тихо ответил Тави.
Она добродушно и как-то удовлетворенно улыбнулась ему.
— Мы не сможем больше так поговорить.
В груди Тави резко кольнуло от этих слов, но он знал, что такой день настанет.
— Я буду скучать по нашим беседам.
— Не могу сказать то же самое, — ответила Алера.
— За что я… в некоторой степени признательна. Это было бы неловко.
Она вздохнула и кивнула.
— Ты уверен, что хочешь двигаться в выбранном направлении?
— Что ж, ты сказала, что я познакомил вас с Китаи неосознанно, из-за нашей связи. Поэтому, ты можешь говорить с ней.
— Действительно.
— Тогда ты должна верить мне. Взаимодействие с остальными маратами будет столь же полезно, на определенном уровне. Так же и с канимами. Ледовики уже пользуются заклинательством воды, осознают они это или нет. Вряд ли это что-то серьезно изменит.
— Я как-то не думаю, что лорды твоей родовой линии согласятся. Как не согласятся и с концепцией… как ты это назвал?
— Заслуженное заклинательство, — сказал Тави. — Те, кто хочет большего, должны иметь возможность достигнуть этого. Что вполне справедливо. Сколько талантливых умов мы теряем в каждом поколении лишь потому, что они родились с недостаточным умением в заклинательстве, чтобы стать уважаемыми людьми. Если это не изменится, мы не выживем.
— Я полностью согласна, — ответила Алера. — И готова полностью реализовать твой план. Я просто… Удивлена, обнаружив такую точку зрения у смертного.
— У меня было все, — сказал Тави, указывая на комнату, — и ничего. Я добился мира, чтобы изменить положение вещей. Мало кто из моих предков могут похвастать этим.
— В будущем твой народ будет вспоминать этот год и называть его великим чудом. Они будут говорить, что в этот день ты ступил на свет из тьмы.
— Если такие нелепые высокомерные всезнайки доживут до тех дней, я не против, — ответил Тави.
— По моим подсчетам, у вас есть полтора века. Может два. Прежде чем Королева Ворда из Кании придет за вами.
Тави кивнул.
— Тогда я подготовлю нас. Или хотя бы начну готовиться.
— Странно, — сказала Алера, — я в некотором роде сочувствую вам, зная, что близятся великие события, а я не смогу их лицезреть. За все время существования в этом обличии, я чувствую себя смертной, как никогда прежде.
— Не мудрено. В конце концов ты умираешь.
Алера тепло улыбнулась.
— Верно, — прошептала она. — Но не совсем. Какая-то часть меня, юный Гай, всегда будет с тобой и с твоими детьми.
— Что ты имеешь ввиду? — спросил Тави.
Но отражение в воде стало его собственным.
Он еще немного поглядел в воду, чтобы убедиться.
Затем поднялся, с заклинанием воды решительно осушил слезы и зашагал навстречу судьбе.
Тави встретил Китаи на входе в амфитеатр Ривы, где ожидали Сенат, Граждане и все, кто смог протиснуться в здание.
Молодая маратская женщина была облачена в белое платье, довольно мило задрапированное и оголяющее одно плечо.
Отделанное золотом и усыпанное жемчугом с драгоценными камнями, ее платье весьма сочеталось с его туникой.
Конечно, ее стрижка, в стиле Клана Лошади, так или иначе вызвала бы скандал в Империи, даже если бы она не покрасила свои светлые волосы в яркие цвета.
Когда он указал ей на это несколькими днями ранее, она ответила, что ее грива окрашена в королевские цвета: ярко-красный и синий, так что с чего бы кому-то возмущаться из-за этого?
Исана и Арарис так же были там, оба одетые в зелено-коричневые цвета Дома Лорда Кальдерона, стоявшего рядом собственной персоной.
Исана обняла подошедшего Тави и сказала:
— Что с твоим воротником? Он выглядит …растянутым.
— Я растянул его, чтобы вздохнуть, — ответил Тави.
Его мать улыбнулась, и морщинки собрались в уголках глаз.
— Что ж, полагаю, сойдет. Ты всегда выглядел слишком тощим последние несколько лет.
Тави повернулся к Арарису и протянул ему руку.
Мечник пожал ее, его загорелая кожа была огрубевшей и теплой, а затем заключил его в быстрые, крепкие объятья.
— Твой отец гордился бы тобой, Тави.
Тави улыбнулся ему.
— Спасибо вам, Граф и Графиня Риллуотер.