Когда небеса снова прояснились, Амара подняла их в воздух. Это требовало гораздо больше усилий, чем если бы она летела сама, но она не стремилась установить рекорд по скорости.
Даже при этом, один день пути позволил им достичь земель, граничащих с Аттикой, и продолжить путь по одной из мощенных дорог.
Они были настолько грязны после путешествия через болота, что их с легкостью не пустили бы даже на порог, чтобы снять комнату, если бы они не продемонстрировали не только серебряные, но и золотые монеты, когда их попросили показать деньги.
Первое, что они сделали это приняли ванну. Они ходили в одежде, предоставленной гостиницей, пока их одежду приводили в порядок и они впервые за недели прилично поели.
После этого, Амара обессиленно предложила им поспать.
Но у Бернарда появилась другая идея.
Амаре пришлось признать, что ее мысли текли в том же направлении.
В последствии пришел сон. Но она проснулась посреди ночи и просто лежала, прислушиваясь к сердцебиению мужа.
– Он не оставил тебе особого выбора, – пробурчал Бернард.
Амара не заметила, как он проснулся. Ей потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями.
– Ты знал, что он собирается сделать?
– Я подозревал, – сказал Бернард.
– Ты ничего не говорил, – сказала она.
– Я не знал точно, – ответил он. – И я надеялся, что он поступит по-другому. Уверяю тебя.
– Я чувствую себя дурой, – сказала она. – Он сказал, что остановит Калара с помощью Великой Фурии. Мне никогда даже не приходило в голову, что он в буквальном смысле собирался призвать ее.
– Я знаю, – сказал Бернард. Его рука нежно сжала ее ладонь.
– Если бы я знала, что он имел в виду… я не знаю, если бы я могла… я не позволила бы сделать себя участницей этого.
– Я знаю, – сказал Бернард. – И он тоже это знал.
– Что я наделала? – Прошептала Амара. – Я нарушила присягу.
– Он лгал тебе, Амара, – сказал Бернард.
– Он бы никогда…
– Он обманул тебя, – бескомпромиссно прервал ее Бернард. – Он играл словами, чтобы у тебя возникло неверное представление о происходящем. Он знал, что делает. И знал, как ты это воспримешь. Он пошел на это.
Амара прижалась щекой к его груди.
– Он знал о нас. О том, что я преступила закон.
– Амара, – мягко пожурил ее Бернард, – Первые Лорды уже давно осознали, что закон, запрещающий браки между определенными лицами, это худшее из того, что они могли сделать, чтобы действительно воспрепятствовать этому. Мы поступили так, как обычно поступают в легионах. Мы были осторожны и продолжаем выполнять свои обязанности. Он, в свою очередь, закрывает на это глаза. Хорошие военачальники всегда так делают.
Он был прав. Она обдумала все это логически, оценив мотивы, причины и расчет, на котором строилась ситуация.
А потом все это вместе навалилось на нее.
Она обнаружила, что плачет, прижавшись к груди Бернарда, и дрожит.
Он заключил ее в объятия, притянул к себе еще крепче, и она зарыдала еще сильнее. Это было слишком много, слишком тяжело. Несколько недель труда и опасностей.
И ужасные разрушения, которыми закончилось путешествие. У нее до сих пор были видения крохотных, беспомощных фигурок, тщетно пытавшихся спастись от смерти в огне.
И без ее помощи этого могло бы не случиться.
Как Гай мог так с ней поступить?
Это было так больно. Так жестоко. Она доверяла ему.
Так же, как доверяла Фиделиасу.
Она плакала на груди мужа, чувствуя себя несчастной и обманутой, и несколько минут не могла успокоиться.
К тому времени, когда она взяла себя в руки, она чувствовала себя опустошенной, измученной, усталость начала проникать в ее мысли.
Бернард нежно поцеловал ее волосы, просто давая ей знать, что он рядом.
– Что я буду делать? – прошептала она. – Я никогда ничем другим не занималась.
– Я знаю место, где ты могла бы пригодиться, – ответил Бернард. – Оно слегка неустроенное, но там хорошие люди. Там есть мужчина и много поселенцев, о которых он заботится. Ему бы не помешала помощь умной, храброй и талантливой женщины.
Она крепко обняла его, просто впитывая его тепло.
– Правда?
– Ммммм. Графиня Кальдерон. Тебе подходит. И я мечтал увидеть тебя в моих цветах, с тех пор, как…
– С каких пор?
– С тех пор, как я забинтовал тебе ногу, – ответил он.
– Я думаю, что мне нужна кое-какая одежда, – сказала она сонно. – Платья, пожалуй. У меня никогда еще не было больше одного.