Выбрать главу

Арден погиб. Новость оглушила. Я не испытывала ни облегчения, ни торжества. Да и с чего бы? Со смертью мужа жизнь для меня менялась в худшую сторону. В Гидаре вдовы не наследовали имущество, оно переходило к ближайшему родственнику мужского пола. У Ардена не было родных, у меня тоже. Значит, Совет управителей Орлиса назначит опекуна и подождёт до рождения ребёнка. Если родится мальчик, собственность отца перейдёт ему, а право распоряжаться наследством он получит только после совершеннолетия, в шестнадцать лет. Девочка же так и останется под опекой до своего замужества, невестой с хорошим приданым. И в том и в другом случае всем будет управлять опекун, а я превращусь в приживалку, которую терпят из милости. Незавидная участь.

Дождь почти перестал, небо заметно побелело. Плотные свинцовые тучи отползли к западу и уступили место более рыхлым и бледным, похожим на грязный пух. По весеннему времени темнело поздно, я вполне могла бы дойти до дома Собраний и вернуться засветло. На похоронном обряде завтра утром мне лучше не присутствовать – соберётся половина Орлиса, не дай Отрешённый, ненароком толкнут и навредят ребёнку. Не то чтобы я так страстно жаждала попрощаться с Арденом, но, пока я здесь живу, нельзя давать повод ненавидеть меня ещё сильнее. Я надела тёплую кофту, нечто среднее между коротким пальто и жакетом с подкладкой и поспешила вниз.

Спускаться по крутой лестнице в последний месяц стало сложно. Ступенек из-за огромного живота я не видела, цеплялась за скользкий полированный верх перил, поэтому не сразу заметила служанку-катизску. Арден представил её как Áнжи – исковерканное катизское имя Э́йнжи. В отсутствие Ардена она приносила мне в комнату подносы с едой и молча мерила меня колючим взглядом карих с зелёными крапинками глаз, напоминавших мне мамины бусы из яшмы. Долгое время я принимала Анжи за немую, пока случайно не услышала её резкий, визгливый голос с характерной картавостью южанок. Полагаю, до моего нежданного-негаданного появления в доме она была любовницей мужа, во всяком случае, норовила то невзначай прижаться к нему в коридоре, то потереться крутым пышным бедром. Арден молча отшвыривал её прочь, словно надоевшую вещь. Сейчас Анжи с перекошенным от ненависти лицом перегородила мне дорогу.

– Это правда?! – подалась она вперёд.

– Что именно? – переспросила я, тяжело дыша после спуска.

– Что Áри… Ари убили…

Надо же, оказывается у Ардена было ласковое домашнее имя.

– Да, правда. Они встретили бандитов, вступили в перестрелку. Пуля попала Ардену в глаз, смерть наступила мгновенно.

Жуткие подробности, которые красочно описала Согар, я опустила. Но и этого хватило, чтобы Анжи побледнела, прижала руку к груди и залилась слезами.

– Ари… как же так… что ж теперь…

Вряд ли она ожидала ответ на риторические вопросы, поэтому я осторожно отцепилась от перил и двинулась дальше. Однако Анжи опередила меня – вскинулась и засверкала раскосыми глазами.

– Это всё ты, ты! Гадина, ведьма!

Каким образом, по мнению отставной любовницы, рядовая перестрелка в приграничье связана со мной, я слушать не собиралась. Сделала ещё одну попытку разминуться с загородившей проход катизской. Безуспешно. Анжи наступала, потрясая маленькими смуглыми кулаками.

– Кирейская гадюка! Влюбила, околдовала! Из-за тебя Ари искал смерти! Мало тебе было забрать его сердце, да?

Я заставила себя отвернуться и смотреть в стену. Говорить что-то в таких случаях бессмысленно, всё равно не услышат. Нужно подождать, пока истерика пройдёт.

– Будь проклята ты и твоё отродье! Мерзкая тощая тварь!

Кулак Анжи врезался мне в бок. Острая боль обожгла и словно подрубила ноги. Я рухнула на колени и чудом не растянулась на полу. Катизска со всей силы пнула по моему животу носком вышитой домашней туфли и, не сомневаюсь, на этом бы не остановилась, но из кухни на шум выглянула пожилая кухарка, Ари́са.

– Что ты творишь, дура! Летт Арден тебе голову оторвёт! – Кухарка подскочила к нам и оттащила Анжи в сторону. – С ума сошла?

Анжи на удивление быстро забыла про меня, обвила Арису руками и жалобно, с подвыванием зарыдала.

– Ари уби-или-и!.. Ари-и-и!..

Перед глазами у меня кружились жёлто-зелёные пятна, внизу живота пульсировала жгучая боль. Встать удалось не сразу. Перила находились далеко, а за стену, обитую шёлком, было не ухватиться, пальцы соскальзывали. Ариса не пыталась мне помочь, она утешала Анжи, гладила её по голове, словно обиженного ребёнка. Наконец я поднялась на ноги и увидела выражение лица кухарки: Ариса злорадно скалилась.