— Потому что слишком много заинтересованных. Слишком много противоположных интересов. Каждый будет искать в этом деле свою выгоду, и мы никогда не найдем виновного. Нам нужен посторонний человек для объективного расследования. И мы готовы платить за его услуги большие деньги.
— Ценю оказанное мне доверие, — усмехнулся Себастьян, — но помочь вам ничем не могу.
Вампир поднял брови:
— Почему?
— Потому что уже расследую это дело. И, как вы понимаете, не могу брать деньги дважды за одно и то же расследование.
— Отчего же? — возразил вампир. — Если вы представляете интересы кого-нибудь из родственников убитого, то никаких проблем возникнуть не должно. И они, и мы в равной степени заинтересованы в том, чтобы убийца был найден и понес наказание…
Себастьян покачал головой:
— Нет.
— Послушайте, но разве нельзя поручить ту часть дела, которая интересует меня, одному из ваших сотрудников? — вампир покосился в мою сторону.
— Наверное, можно, — устало ответил Себастьян. — Но я не стану этого делать. Сотрудников у меня немного, а времени еще меньше. Надеюсь, вы меня понимаете. Прощайте, князь, не смею вас долее задерживать.
С этими словами он извлек из магнитофона кассету, принес из своего кабинета трость, берет и портфель и, вручив все это вампиру, быстро повел его, придерживая под локоть, вниз по лестнице. Судя по опущенным глазам вампира и его закушенной нижней губе, он был в бешенстве.
Вернувшись, Себастьян присел на подлокотник моего кресла и наклонился ко мне:
— Знаешь, что? У меня есть совершенно замечательная идея. Мы сейчас поедем ко мне, а по дороге купим красного вина и пиццу, а еще можно заскочить в круглосуточный «Макдоналдс» и набрать там всего, чего душа пожелает. Дома зажжем повсюду свечи, я сыграю тебе на рояле… — нежно улыбаясь, он провел кончиками пальцев по моей щеке.
Поздно, милый. Слишком поздно.
— У меня есть идея получше, — ответила я. — Сейчас я отправлюсь домой и соберу свой чемодан. А завтра, как и намеревалась, полечу в Тунис.
Себастьян отдернул руку, словно обжегся. Поднялся с подлокотника и медленными шагами подошел к окну. Постоял там немного, глядя то ли во тьму, то ли на капли дождя, ползущие по стеклу. Пожал плечами в ответ на собственные мысли, мне, разумеется, неизвестные, — я, к сожалению, в телепатии не сильна. И глядя на меня уже без улыбки и без нежности во взгляде, безразличным тоном поинтересовался:
— А как ты собираешься лететь в Тунис? На ковре-самолете?
— Ну, я надеюсь, ты отдашь мне мой билет.
— Напрасно надеешься, — усмехнулся Себастьян. — Отпустить тебя одну в Тунис! Ты смеешься надо мной? Да тебя нельзя без присмотра оставлять в соседней комнате! Я не хочу дергаться, каждую минуту ожидая сообщения, что ты заплевана верблюдом или украдена бедуинами.
Ну, хватит! Всему на свете есть предел!
Я вскочила с кресла и уставилась на Себастьяна, онемев от ярости. Гори ты ясным пламенем со своим Тунисом, со своим агентством, со своим мерзким характером, со своей рубашкой цвета мякоти вишни и со своей любовью… хотелось прорычать мне, но губы не слушались. Отчаявшись сказать ему все, что я о нем думаю, я махнула рукой так, что едва не заработала себе вывих, и ринулась было за своим рюкзаком в кабинет…
И в этот момент дивная шелковая рубашка Себастьяна вспыхнула у него на груди! Я застыла на месте от ужаса. К счастью, Себастьян не растерялся и мгновенно прихлопнул пламя ладонью. Огонь погас, но на ткани осталась огромная дыра с обожженными краями.
— Вот что значит ссориться с феями, даже с добрыми, — сказал Себастьян, разглядывая нанесенный рубашке ущерб. — В следующий раз маши руками поосторожнее, пожалуйста, а то с тобой одежды не напасешься.
— Ну и замечательно! — злорадно ответила я и, победоносно вскинув голову, прошествовала в кабинет.
Себастьян меня не останавливал, только проводил взглядом, напевая себе под нос:
— «Утро туманное, утро седое…»
Я вылетела из кабинета, сбежала по лестнице — пение за моей спиной становилось все громче и громче — и распахнула дверь. Ледяной дождь хлестнул меня по лицу. Мрачная, непроглядная черная ночь опустилась на Москву, и ничто больше не напоминало о лете, о его долгих сумерках — волшебных, прозрачных, нежно-синих…
— «Вспомнишь и лица, давно позабытые…» — уже в полный голос пропел наверху Себастьян, и дверь за мной захлопнулась, проглотив все звуки.
С шумом раскрылся купол автоматического зонта. Капли дождя бойко забарабанили в туго натянутую материю. Я сделала два шага по асфальту, перескочила через лужу…
— По-моему, женщине, особенно такой молодой и привлекательной, как вы, опасно ходить одной по ночным улицам. Не хотите ли взять меня в провожатые? — раздался знакомый голос за моей спиной.
Вздрогнув, я обернулась и похолодела. Из полумрака мне улыбалось асимметричное лицо вампира.
Глава 9
УТРО СЕДОЕ
К рассвету немного потеплело, и густой туман накрыл землю — желтовато-белый, похожий на дым от осенних костров, когда сжигают опавшую листву.
Весла с негромким плеском загребали воду. Иногда к их лопастям прилипали мокрые побуревшие листья. Лодка плыла вдоль берега острова, под навесом из ветвей деревьев, низко склонившихся над поверхностью озера.
Наконец он увидел то, что искал, — покрытые скользкой зеленью каменные ступени, поднимавшиеся из воды на берег. Себастьян, слегка раскрасневшийся от гребли, время от времени опускал весла и всматривался вперед. Он направил лодку прямо к ним.
Выпрыгнув на сушу, Себастьян привязал лодку к торчащему из земли куску арматуры и, осторожно ступая, пошел по лестнице вверх.
Ступени уходили в глубь острова. Там, среди густо растущих деревьев, виднелись развалины какого-то кирпичного строения. В наполовину разрушенном оконном проеме мелькнула смутная тень — и пропала. А через мгновение Себастьян увидел перед собой беловолосого человека с очень светлыми глазами.
Архангел Михаил — а это был именно он, — с ног до головы одетый в черную кожу, приветственно поднял ладонь и, пряча руку в карман куртки, сказал:
— У нас мало времени. Ты что-то хотел? Себастьян кивнул:
— Мне нужен еще один помощник. Кто-нибудь из наших. Очень сложное дело.
Архистратиг небесных сил удивленно повел бровями:
— Тебе недостаточно твоих сотрудников? Можешь мне не рассказывать, я все знаю. Но если ты не можешь поладить с ними, где гарантия, что ты сработаешься с новым человеком?
Себастьян нахмурился:
— Мои проблемы — не из-за работы, а из-за личных отношений.
— Вот именно. Тебе не кажется, что, прежде чем делать новые долги, следует отдать старые? Ладно, ладно, не сердись. На самом деле я сочувствую тебе от всего сердца. Боюсь, на твоем месте я выглядел бы гораздо бледнее. Ты еще молодец…
— Помощник мне действительно нужен. И будет нужен, даже если все немедленно вернутся на свои рабочие места. Наши с Даниелем лица, к сожалению, теперь слишком хорошо знают. А мне необходимо, чтобы мое любопытство относительно некоторых личностей осталось незамеченным.
Михаил покачал головой:
— Ах, как ты не вовремя со своей просьбой…
— Разве у нас не хватает ангелов?
— А-а-а, я совсем забыл, что ты сейчас занят только земными делами. Видишь, во что я одет?
В любой момент мы можем перейти на казарменное положение. Вы с Даниелем — одни из немногих наших, кто остался среди людей и не был отозван обратно к нам.
— Но почему?
— Есть мнение, — употребив этот оборот, Михаил невольно усмехнулся, но тут же снова стал серьезен: — Что здесь вы нужнее.
Себастьян выглядел встревоженным:
— А что происходит? Неужели… — он понизил голос почти до шепота: — Неужели будет… битва?
Тень легла на лицо архистратига:
— Боюсь, что этого не избежать. И, может быть, все случится очень скоро. Близок день, когда и вы с Даниелем понадобитесь. А пока… Будет тебе помощник. Не совсем такой, какого ты хочешь, но будет.