— Сюда! — внезапно махнула нам та самая девочка, которая предупреждала меня об опасности чуть раньше.
— Пушок! Помогай! — приказал я.
Зверь схватил Лисенка за шкирку, и мы рванул вдоль барной стойки к незнакомке.
— Скорей!
Он завела нас в какой-то темный закуток между пианино и бочками с пивом.
— Сюда!
Девушка отодвинула одну из досок в стене, та на удивление легко поддалась. Мы юркнули внутрь.
— Это служебное помещение, — пояснила девушка. — Тут есть лестница, под ней — секретный выход. Пошлите, я вас проведу.
— Зачем ты нам помогаешь? — резонно спросил я.
— Потому что вы сделали доброе дело для всего города.
Ответ показался мне странным, но уточнять не было времени.
Все время натыкаясь на разбитые бочки, швабры и доски, мы вышли к лестнице. Под ней и в самом деле виднелась низенькая грязная дверь. Отворив ее, мы залезли внутрь и оказались в длинном тесном коридорчике. Пришлось наклониться, чтобы не удариться лбами.
— Я думал, мы на улицу выйдем, — сказал я.
— Там опасно, — ответила девушка. — Там уже вас ждут люди Гризли.
Я тихо выругался. Если бы мы вс еже попытались прорваться к главному входу, то сейчас попали в засаду. Девочка спасла нам жизни.
— Как тебя зовут?
— Ева, — представилась та. — Этот путь ведет к амбару. Его Густав для себя сделал, чтобы убегать, когда в салуне начинаются разборки и перестрелки.
— Густав предусмотрительный, — сказал я.
Мы прошли коридор, уперлись в еще одну дверь. Ева отворила ее ключом, висящим у нее на шее, и мы очутились в просторном амбаре.
Не теряя ни минуты, я уложил Лисенка на солому, осмотрел рану.
Пуля попала девушке в бок, чуть ниже правого ребра.
— Со мной все в порядке, — ответила Лисенок, попытавшись улыбнуться.
Улыбка вышла вымученной.
— Я помогу, — внезапно произнесла Ева, подсаживаясь.
Я вопросительно глянул на нее.
— Я умею. Принесите воды. В дальнем конце амбара есть бочка с чистой. Там же ведро.
В словах девушки чувствовалось уверенность, которая и подкупила. Я сходил за водой, по пути прихватил еще чистой соломы. К этому моменту Ева уже осторожно сняла верхнюю одежду Лисенка, открыла место ранения. И принялась что-то шептать.
В тот же момент над ее головой вспыхнули маленькие огонечки, словно светлячки. Они принялись хаотично кружить, потом свились в кольцо. Ева направила их рукой на рану. Огоньки повиновались и сели на кожу Лисенка.
— Сейчас боль уйдет, — сказала Ева.
Лисенок кивнул. Я увидел, что ее лицо, скованное гримасой боли, расслабилось.
— Да, так и в самом деле лучше, — произнесла девушка.
— Теперь нужно достать саму пулю.
Я на мгновение напрягся, вдруг подумав, что это придется сделать мне. Но Ева успокоила:
— Это я тоже умею! В салуне часто стреляют, порой приходится вынимать, если не сильное ранение.
Девочка нарисовала в воздухе звезду, вновь начала что-то шептать. Пальцы девочки окутало мягкое розовое свечение.
— Сейчас будет неприятно, — успокаивающим тоном произнесла Ева и я вдруг понял, что она говорит это не просто так.
Слова были подкреплены магическими эманациями, которые словно гипнотизировали Лисенка, вводя ту в транс. Ева убедилась, что ее пациентка замерла в оцепенении и осторожно принялась доставать пулю. Я следит за этим не отрываясь, даже не мигая, но так и не понял как у девочки получилось достать свинцовый шарик. Мне даже показалось, что пальцы ее на короткое мгновение удлинились.
Пуля глухо звякнула об пол.
Ева тут же выписала в воздухе несколько формул, создавая тонкие золотистые нити. Направила их на рану. Нити оплели ее, затянулись. Еще один конструкт — и кровоостанавливающие заклятия легли сверху.
Ева щелкнула пальцами, и Лисенок вздрогнула, выходя из транса.
— Уже все? — недоуменно спросила она.
— Все, — кивнула девочка. — Первое время будет немного болеть и неприятно, но скоро пройдет.
Ева отерла живот моей спутницы от крови. Помыла руки сама.
— Как у тебя это получилось? — удивленно спросил я.
— От отца дар достался.
В голосе Евы послышались грустные нотки.
— Что с ним случилось? — осторожно спросил я.
— Умер, — еще тише ответила Ева. — Вчера.
— Постой… Варун твой…
— Да, мой отец. Он был лекарем в нашем городке, а я часто ему помогала. И сам дар тоже по наследству передался. Умею вот немного врачевать. Я вообще в салуне работаю, убираю, по хозяйству. А иногда и посетителей лечу, если не серьезные раны.
Ева вдруг замолчала. Лисенок обняла ее, и девочка заревела навзрыд.