— А если быть ещё точнее: им архиважно, чтобы ты сохранила свою физическую девственность. Потому и факультет хранителей, где ты в полной мере обуздаешь нрав и научишься смирению.
— Я приличная девушка, не стоит говорить о моем нраве, как о повадках нимфетки.
Криво усмехнувшись, ректор села ровнее и потянулась к коммутатору.
— Марита, отчёт из медблока уже принесли? — поинтересовалась она, стоило коммутатору застрекотать. Услышав утвердительный ответ, Эвереста попросила его занести и снова изучающе уставилась на Хадису.
Эта женщина начинала откровенно бесить, а это означало только одно: хваленая выдержка Кирин дала трещину и стремительно идёт ко дну.
Неопределенности девушка ненавидела, ей легче было воспринять нападки Звездунова с его тысячами пропущенных учебных часов, нежели вести разговор по душам с этой женщиной.
Отчёт принесли ровно через минуту, ректор даже читать его не стала. Подождала, пока Марита уйдет, и протянула бордовую папку Хадисе.
Пришлось встать и сделать несколько шагов. Стул, на котором она сидела, сдвинулся следом за ней, противно скрипя ножками при этом.
Спектакль продолжался. Вот только теперь девушка сидела не в центре кабинета, а прямо перед довольной ректоршей.
"Словно белены объелась", — подумалось ей, но мысль поспешно была затолкана вглубь сознания, от греха подальше.
В конце концов она медленно открыла папку с неким отчётом и начала читать. По мере того, как суть прочитанного доходила до нее, волосы ее все больше вставали дыбом.
Наверное, потрясение все же отразилось на ее лице, потому что Эвереста была довольна больше некуда.
— Ты реально опасна для окружающих, — наконец серьезно и без подколок вымолвила Эвереста Борин. — Ты сильнее многих других суккубов, которых мне довелось повстречать, — продолжала она, не обращая внимания на второе предупреждение печати. — Я говорю это не просто так. Сила — это ответственность. А твоя сила может перестроить ход любой судьбы в этой Академии, и ты должна понимать, какой груз лежит на твоих плечах.
— Я понимаю.
— Нет, ты не понимаешь. — Женщина мотнула головой и подалась вперёд. — Вчера ты выдала нехилый всплеск, возможно, сама ты его не заметила, зато ощутили все остальные. Задело зону радиусом в триста метров. Это шестьсот метров в диаметре, во всех направлениях…
Она продолжала, расписывая в красках вчерашние приключения. А Хадиса отстраненно слушала, чувствуя ужас всей ситуации. Что она вчера делала? Она снова не помнила.
Казалось, вот он, спортивный зал, вот оборвавшаяся груша. А что дальше? Взволнованный крик Ррухи и не совсем радужное пробуждение. А ведь это уже второе утро подряд у нее провал в памяти. Неужели просыпается полноценная вторая ипостась? От этой мысли хотелось плакать.
А знает ли об этом ректор? Знает ли брат? И раз столько людей попало под влияние, стоит ли вообще позволять такой силе просыпаться? Может, её купировать? Но тогда что останется от души, памяти? Пойдет ли на это семья? Или, наоборот, они положат любые силы для взращивания столь нелицеприятной энергии?
— Вот это, — Тем временем Эвереста ткнула пальцем в папку, — результат твоей абсолютной беспечности.
Подняв глаза на ректора, Хадиса не смогла ей ничего ответить. Ни защититься, ни возразить, ни даже согласиться или попросить помощи в вопросе.
Она устала. Словно от сложной математической деятельности. И плевать, что первая пара только началась.
Эвереста Борин обрабатывала девушку ещё добрый час. От обсуждения ее силы она перешла к объяснению особенностей ментального фона, повышающего либидо окружающих до небывалых высот. От либидо она перешла к совсем медицинским терминам, рассказывая о женских и мужских гормонах, их взаимодействии с ментальной магией, об их дисбалансе и влиянии на элементарное плотское желание…
Звонок, обозначающий окончание первой лекции, прозвучал приглушённо. Но Хадиса его услышала. Она с надеждой взглянула на ректора, надеясь, что хоть на эту пару она не опоздает. Борин ее поняла и позволила идти.
Стоило девушке уйти, как из-за боковой двери показался декан факультета семейного раздора.
— Ну что скажешь, Анонис? — враз посерьёзнев, взглянула на него Эвереста. Мужчина был высок, черноволос и худосочен. Длинные волосы были небрежно закручены в узел и подвязаны шнурком. Карие глаза лихорадочно блестели. А двухдневная щетина явно вписывалась своей неопрятностью в общую картину.
Одет он был в довольно помятые брюки удивительного баклажанового цвета и широкую белую сорочку, которая на его костлявых плечах обычно смотрелась слегка несуразно. Сейчас же на плечи был накинут еще и белый лабораторный халат, который скрадывал резковатые движения Ананьева, делая их больше похожими на человеческие.
— Однозначно сможем узнать только вечером. — Он плавно двинулся к ней и опустился на кресло, где ранее сидела Хадиса Кирин. — Насколько мне удалось проследить, ее активность возрастает с закатом и падает, когда луна занимает наивысшую точку на небосводе.
— Это слишком большой период, — нахмурились женщина.
— Времени для наблюдения было не достаточно, — вкрадчиво заметил он. — Да и условия… Я бы хотел провести наблюдения в своей лаборатории, это…
— Исключено! — Эвереста недовольно пригрозила ему пальцем. — Это тебе не над трупами орков колдовать, Ананьев, так что запихни свою хотелку поглубже.
Анонис на такой выпад лишь блаженно закатил глаза.
— Какое замечательное пожелание, — улыбнулся он. — Обязательно воспользуюсь идеей…
— Анонис!!!
— Кгм, то есть… кхм… Прошу прощения, но обстановка располагает шутить, — попытался извиниться мужчина, однако искренностью там и не пахло, хотя и спорить было не с чем.
Обстановка действительно не располагала. И Эвереста Борин понимала, что дальше будет сложнее. Тягучая истома, поселившаяся внутри нее во время вчерашнего выброса энергии, никуда не делась. Более того, она словно накапливалась и с каждым часом сжималась во все более тугой узел, грозя взорваться в самый неподходящий момент.
Отправив восвояси Ананьева, Эвереста Борин вызвала по коммутатору Звездунова. В конце концов, это он отвечал за Хадису, и о персональном интересе Ананьева он должен быть предупрежден.
Глава 10
Целый день Хадиса чувствовала себя подавленной и несчастной. И вот сейчас, слушая лекцию по магическому праву, демоница никак не могла сосредоточиться. Утренний разговор все не шел из головы, крася черным и так не совсем радужное будущее.
Ректор была права: эта сила обязывала. И, по сути, девушка реально могла стать тем, чье непосредственное влияние превратит друзей во врагов, скромников — в развратников, да и, в конце концов, обычных граждан — в революционеров.
И если бы Хадиса дальше сидела среди новообретенных молчаливых сокурсников… Так нет же, ей приписали ещё факультативы по магической медицине. Вроде бы нет ничего плохого в этом: учиться под началом такого светила, как Гемарта Дич, мечтает каждый, даже немаг без толики силы. Но была в этой предложенной бочке меда одна немаловажная порция дегтя. А именно — студенты и адепты, среди которых несколько послушников были не только незаметными, но и малоэффективными. Ведь сдержанность и соблюдение порядка не всегда этот самый порядок соблюдают, особенно если людьми принята стратегия невмешательства.
И, казалось бы, Хранители должны стоять за друг друга горой, но нет. Любое участие в разборках было строго оговорено.
И даже со Звездуновым не надо общаться, чтобы понять это. Устав, который она прочла от корки до корки ещё первым вечером, был информативным в этом плане в наибольшей степени.
От осознания всего этого хотелось забиться кому-нибудь в объятия и поплакать. Однако, к сожалению или нет, это было недостойно дочери семейства Кирин. И приходилось запихивать эти эмоции поглубже, к недостойным девушки фантазиям. Словно в насмешку над ее чувствами, общая атмосфера, царившая вокруг демоницы, была удручающе горячей. Депрессия Хадисы отпечаталась буквально в каждом лице странной смесью желания и печали, словно каждого вокруг поглотили мысли о бренности жизни и скоротечности времени. И это угнетало ещё больше.