Хадиса вскинула голову и с удивлением словила на себе его взгляд.
— О чем я только что говорил?
Девушка сглотнула, поняв, что элементарно прослушала.
— Поднимайтесь…
Взгляд при этом был столь нехороший, что девушка поежилась и медленно поднялась, внимательно смотря на декана. Мужчина тем временем пошел по второму ряду и продолжил лекцию:
— Важное значение для исполнения двенадцатой песни имеет частота звука. От частоты зависит результат, где низкие частоты равны выздоровлению, а высокие могут привести к противоположному результату. Сочетание различных частот позволяет подбирать наиболее точное воздействие на объект. Имеет значение и порядок использования куплетов, вложенная сила. Таблицу с расчетами вы найдете на странице сто двадцатой «Практикума». Схожее требование и у последующих четырех текстов. С той лишь разницей, что чем выше ее уровень, тем ограниченнее возможности по внесению корректив.
Он обернулся в который раз и теперь опять смотрел на демоницу не отрываясь:
— Кирин, просветите присутствующих, какие культы проводят брачные ритуалы?
Вопрос заставил задуматься. Хадиса редко бывала на свадьбах, и то, на неофициальных частях.
— Но это задача священнослужителей…
— Каких, назовите? — Октопус вновь приближался, и от его довольного вида невольно пересыхало в горле.
— У нас много вероисповеданий в стране. Кто во что верит…
— Хорошо… — согласился он и снова обратился к аудитории. — Дайкирия действительно не провозглашает официальной религии. Но большая часть храмов принадлежит Многоликому. Так какие культы проводят бракосочетание? — Опять его пронизывающий взгляд сверлил ее.
Она не знала. В Институте из схожих тем были лишь основы религий мира, где в общих чертах объясняли различия, не углубляясь в подробности. В благородных девушках больше ценились навыки управления и бухгалтерии, нежели духовные знания.
Вопрос ставил в тупик.
— Священнослужители проводят, с лицензией регистратора. — Голос Хадисы дрогнул, атмосфера становилась давящей. Немая аудитория, полная людей, только добавляла масла в огонь. — Их назначает на должность Верховный жрец, лицензия же выдается, скорее всего, по результатам государственного экзамена.
— Хорошо, — кивнул Звездунов. — Так какие культы проводят?
Девушка неуверенно мотнула головой, давая понять, что она не знает ответа.
— И чем же вы со своим куратором занимаетесь, раз не знаете элементарного? Садитесь. — сказал Звездунов, а потом развернулся к аудитории и продолжил. — Ответ прост. Культы не проводят ритуалы для гражданских лиц. Это запрещено. Перейдем к внеплановому домашнему заданию, которое вы должны были подготовить к утру… — Он стянул с ближайшей парты толстый реферат и пролистал. После положил обратно и спрятал руки в карманах. — Как я уже говорил ранее, для церкви Многоликого не важно, из чего состоит изначальная сила служителя: из света или тьмы. Важно другое: концентрация изначальной тьмы или света в конкретном претенденте и возможность концентрации такого же объема противоположной энергии без смешивания энергетических каналов внутри тела. Ответ на ваше домашнее задание — жирное «Нет. Это невозможно». Для всех ритуалов, которые являются частью быта и касаются этапов жизни, всегда и без исключений нужно два типа энергии. А потому, чтобы повернуть состоявшийся ритуал вспять, необходимо наполнить силовые поля круга таким же сочетанием энергий и никак иначе. Что из этого следует?
Присутствующие ожидаемо молчали. Хадиса задумчиво прикусила губу, размышляя о мнимом кураторе. Близняшки бросали на декана не менее вопрошающие взгляды. Октопус, в свою очередь, улыбался, как довольный жизнью кот, и был полон предвкушения.
— Из этого следует, что в ритуал вклинился адепт Раздора, дорогие мои подопечные. Иначе никак. Потому что сами вы не располагаете необходимыми качествами энергии. Ррухи, я надеюсь, вам понятно ваше положение?
Теперь Октопус смотрел на волчицу. Та побледнела и ещё сильнее натянула рукав.
— А почему вы, собственно, стесняетесь? — удивился он. — Насколько мне не изменяет память, вы уснули, будучи довольными жизнью.
— Я была не в себе.
Хадиса уже ничего не понимала. Близняшки что-то пытались показать ей на мигах, то тыча на запястья Ррухи, то на Октопуса, то на аудиторию. Но Кирин гнала удивительную, по своей сути, догадку, как навязчивую муху…
— Да неужели? А я помню, что в середине ритуала оборот прервался, и вы хорошенько орудовали матом и жестами… А вот ваш избранник, увы, умом этой ночью не отличился вообще. Однако мы все должны быть крайне благодарны студенту Горру. Во-первых, вы наконец перевоплотились, во-вторых, решился вопрос с вашей парой.
Ррухи вскипела, покрывшись красными пятнами. Голос ее начал дрожать. Упёршись ладошками в парту, она медленно поднялась, вперившись взглядом в перешедшего всякие рамки декана. Так заботливо опускаемый рукав теперь подскочил, выставляя на обозрение брачную татуировку.
— Вас забыла спросить, кого мне надо в пару.
Октопус удивленно вскинул брови, явно пытаясь понять, что творится в голове волчицы. Наверное, умозаключение вышло комичным, потому что он рассмеялся. Близняшки попрятали лица в ладошках, явно сдерживаясь. Хадиса просто прикрыла глаза, пытаясь унять эмоции…
— Почему вы смеетесь? — Подругу Хадисы откровенно потряхивало. Звездунов подавил очередной смешок.
— Советую еще раз перечитать сегодняшнюю лекцию, дорогая моя послушница, — улыбнулся он, после чего вернулся к кафедре и начал забрасывать разложенные там книги в дипломат.
Лекция у Звездунова закончилась, а вопросы остались. Было десять утра, и впереди было занятие по магическому праву. Аудитория была неожиданно огромной, и в нее уже успели набиться как минимум три разных факультета. Не сказать, что факультеты были слишком объёмные, но адепты и послушники в сумме образовывали примерно сотню. Добавить сотню медиков, сотню артефакторов и столько же инженеров — и становится тесновато.
— У нас точно лекция? — Хадиса оглянулась на Ррухи, и та кивнула.
— Я слышала, по пятницам Комаров всегда проводит спаренные занятия, — вздохнула она и в который раз одернула рукав. Настроение у нее было паршивое, и подруги решили пока не засыпать ее каверзными вопросами. Захочет — сама скажет. Тем более, очень смущало поведение декана.
Следом за ними в аудиторию огромной гремучей массой завалился пятый курс медицинского в полном составе. Оборотень Горр пронесся мимо, явно кого-то разыскивая среди присутствующих. Кто-то из парней что-то шепнул ему, посмеиваясь, и парень раздражённо швырнул сумку на стол. Замок от такого обращения не выдержал и треснул, вываливая содержимое на пол.
— У кого-то день тоже не задался, — вздохнули сестры. — Он не сильно бесновался.
— Он не знает, — нахмурились волчица, спрятав руки под парту и стараясь не смотреть в его сторону. — Они ему письмо оставили, а я спрятала.
— Зря ты, — вздохнула Хадиса. — Жалко его.
— Он меня на весь клан опозорил, — обозлилась Ррухи. — Пусть мается, а там что-то придумаем…
Люди тем временем всё прибывали. В аудиторию, как и ожидалось, набились все пятые курсы. Все расселись кто где пожелает, перемешиваясь. Только четвертый курс Хранителей сел особняком.
— Слушайте, а почему мы здесь, раз вокруг только пятые? — Хадиса взглянула на однокурсников, рядочками усевшимися вокруг. Не сказать, что она особо рассчитывала на ответ, но он все же поступил: кто-то из девушек снизошёл до пояснительной записки, и четверо подруг склонились над аккуратно написанными строчками. Удивительное рядом…
«Мы должны окончить два курса за год», — звучало в записке.
— Приплыли, — нервно облизала губы Ррухи. — Нам бы предыдущие три освоить хотя бы на двойку.
Следующее письмо, опустившееся перед их носами, было ещё краше и звучало так:
«Помогать не будем, сами не справляемся…»
И тут Хадиса неожиданно вспомнила о странной фразе, оброненной Звездуновым на предыдущей паре. Не просто так же он ее бросил, в конце-то концов?