Остановившийся рядом с сидящей девушкой очкастый старик с блокнотом в руках заинтересованно взглянул на парочку:
— Прям столб любви какой-то.
— А вы кем будете? — покосилась на него наяда — она этого человека точно видела впервые.
— А я тут мимо пробегал, милочка… Сенсацию чиркал, — усмехнулся он и неожиданно предложил: — Кстати, не хотите скрасить со мной ночку, а я потом интервью возьму?
Если бы он не был окрылен сенсацией, то догадался бы, что перед ним не ночная бабочка и отнюдь не просто девушка, страдающая вуайеризмом и ярким макияжем. А потому, получив законное «кулаком в яйца», старик свалился на землю, как мешок с картошкой, и был избит в произвольном порядке во все органы, по которые уязвленная им "милочка" смогла прицелиться и попасть с такого ракурса и положения. Бесцеремонно разогнав сладкую парочку у столба, Веленка исхитрилась подвесить обидчика за ноги, затем стащить с него пиджак с рубашкой и позаимствованной у него ручкой написать на спине: «Изнываю от тоски и уныния», а потом и дополнить сие искусство стрелкой, указывающей на его зад.
Для полной красоты композиции не хватало только швабры, но для такого благого дела угорающая с такого представления Линн готова была поискать и палку, и даже привлечь принца. А потом ещё и отпраздновать, не зря же танцевальный зал сегодня крутил музыку.
Настроение однозначно было бесшабашным и возбуждённым.
* * *
Вакханалия у столба продолжалась.
Хадиса с интересом смотрела на Самсона. Сущность, так явно ощущавшаяся внутри ещё утром, теперь трепыхалась испуганным зверьком, забившись в дальний угол ее естества. Казалось, вуайеризм должен был наоборот ее разворошить, а нет… Она успокоилась, словно так и надо. Причина этому была исключительно в наличии именно этого парня под боком.
— Неподражаемо, — прошептал Самсон, рассматривая ее абсолютно спокойное лицо. — Просто ни грамма стыда…
Его голубые глаза в отсвете фонарей казались темными, почти фиолетовыми. Хадиса неуверенно коснулась пальцами рукава его рубашки и едва ощутимо повела ими вверх, где смахнула с плеча прилипшую ворсинку.
— Демонам стыд непонятен. — Она отвернулась, задумчиво провела пальцами по собственным волосам, привычно их разглаживая. — Ты странно на меня воздействуешь.
Виртуозов хмыкнул.
— Успокаиваю?
— Дополняешь, — тихо ответила Хадиса, давая абсолютно четкое определение тому, что творилось внутри нее. После она поднялась с земли и внимательно осмотрелась чуть вспыхнувшим в темноте глазами.
Пространство преобразилось под действием ее волшебства. Она увидела чуть отдалившихся старосту и Ррухи, где-то стоял рядом с Владом Рубин, с противоположной стороны от них спряталась полностью преображенная Велена. Все их чувства были скомканы и заполнены черной раздражающей похотью. Радиус воздействия был огромен, задевал административный корпус и часть жилых построек. Отдыхающим на танцполе откровенно повезло.
Яркая точка неожиданно вспыхнула в свободном пространстве меж деревьев. Если бы не пульсация — можно было бы спутать с фонарем.
— Я его вижу…
— Почему факультет хранителей, Хадиса? Там тебе не место, — словно не слыша ее, спросил Виртуозов. Он смотрел в противоположную сторону, где к Велене быстро приближался неизвестный старик.
Кирин задумчиво взглянула на сидящего на земле демона:
— Некоторые вещи нужно уметь держать в узде. — Подошвы ее обуви чуть заметно заискрились. Полупрозрачные энергетические блёстки стелились по ее одежде, покрывая девушку всю разом, словно кокон.
Велена тем временем начала колотить старика, явно отбивая ему почки.
— Например?
— Похоть. — Хадиса отвернулась и внимательно взглянула на раздражающий ее огонек. — Я удовлетворила любопытство?
— Вполне, — помрачнел Самсон, проследив за ее взглядом, и это его настроение темной волной прокатилось по округе, поднимая вспыхнувшее желание до новых высот.
«Иди, проверь», — предложил староста, и Хадиса поспешила вперёд.
Глава 59
В рваном просвете облаков показалась щербатая луна. Она ненавязчиво укутала небосвод своим мягким серебристым сиянием, в один миг сотворив вокруг себя сказочную картину. Казалось, все замерло в бесконечном мгновении. Стоны красили вечернюю тишину, и становилось ясно, что ментальный удар задел не только ее и Диндинуса. Впрочем, винить кого-либо, кроме себя, было глупо. Маг вальяжно разлегся на полу, подпихнув руку под голову и закинув ногу на ногу. Люстра над головой шаталась, хотя и не должна была этого делать: верхний этаж был пустым…
— Бардак, — изрекла Эвереста, наблюдая за покачивающейся люстрой.
— Овц на всех не хватит… — глубокомысленно ответил маг.
И Борин чистосердечно с этим доводом согласилась. После поднялась, привела себя в порядок и села за рабочий стол. Привычно щёлкнула кнопкой коммутатора.
Крякнув, Дендис подтянул штаны и, застегнув ширинку, перекочевал на диван.
— Да? — сорванным голосом отозвалась Марита.
— Машинку на стол уже поставила? — словно невзначай поинтересовалась Борин.
За дверью послышался шум, что-то звякнуло, кто-то хихикнул, кто-то заржал.
Диндинус тихо фыркнул, посмеиваясь. Эвереста и сама прыснула:
— Ну, когда поставишь… зайди, — уже не сдерживая смеха, попросила она.
За дверью тоже ржали стройные мужские голоса…
— Ты с кем припёрся то? — поинтересовалась она. Дендис насмешливо сощурился:
— Не скажу… Не хочу народ смущать…
— Народ — дело серьезное, — согласилась Эвереста, улыбаясь…
Стоны на улице стихали, музыка становилась все громче. Танцы были в самом разгаре. Дендис призывно раскрыл свои объятия, и она, посмеиваясь, послушно к нему подошла и забралась на колени.
— Народ, народ… — Мысль закрутилась вокруг этой темы, пока не вывернулась словом «настойка».
Настойку следовало найти, причем срочно. Не хватало только пьяных выходок от этих оболтусов.
Ручищи уже скользнули по проложенному пути, стискивая ее бедра.
За окном неожиданно взвыли о журналистской неприкосновенности, и в тот же момент на столе загорелся тревожный красный маячок:
— Угроза. Код один, двести семнадцать, восемь, восемь, семь… — холодно отчеканил механический голос. Эвереста вмиг посерьёзнела. Но встать ей не дали.
— Двигаться не советую, — тихо вымолвил Дендис, и в его руке материализовалась энергетическая звездочка парализующего заклинания.
Это был удар ниже пояса.
* * *
— Я буду жаловаться! — орал благим матом подвешенный «старик». Чары медленно стекали с него, обнажая реальный возраст парня. — Я журналист, у меня неприкосновенность!
Никто не обращал на него внимания. Цель, к которой неслась Хадиса, была намного интереснее.
«Ждём», — велел староста, удерживая Ррухи за правую руку. Левая уже успела трансформироваться, вытянувшись в мускулистое нечто. Под губами девушки выступили клыки, ноги слегка вытянулись.
— Почему? — едва сдерживаясь, прошептала она. В голосе проскользнули низкие вибрации деформированных связок.
— Пусть прощупает, — пояснил Виртуозов. То, к чему неслась Кирин, явно смахивало на точечный почтовый телепорт. Это откровенно напрягало Раздорца, да и не только его: он чувствовал, как напрягся рядом Хранитель.
Сила волнами исходила от Самсона, двигаясь ровными окружностями раз за разом. Отдавала то жаром, то холодом по нервам. От странных, раз за разом наплывающих на нее чувств, Ррухи сводило зубы — так хотелось вонзить их кому-то в глотку.
Горр поспешно натягивал штаны, Камилла уже успела одеться и поругаться с Веленой.
«Терпение», — беззвучно вымолвил староста, смотря Ррухи в лицо. Удостоверившись, что волчица его поняла, он продолжил внимательно рассматривать округу.
Хадиса неслась к точке, на ходу вытягивая сложную мелодию песни. Четыре года в Институте благородных девиц не прошли даром. Привычное заклинание, усиленное хранительскими примочками, далось легко. Мир вокруг нее потемнел и окрасился энергетическими потоками. Они статичными структурами вырастали вокруг нее, пружинили под ногами, забивались в лёгкие вместе с воздухом.