— Какой обет? — вынырнула из своих мыслей Хадиса, стоило им свернуть в многолюдный коридор. Она шла, ориентируясь по макушке одного из сокурсников. Ррухи бежала следом, не отставая.
— Молчания. — Девушка встала напротив нее и внимательно посмотрела в лицо. — Ты сегодня очень рассеяна. Все хорошо?
Ответа не последовало, однако Ррухи не могла вот так просто это оставить.
— Может, поищем парня, который тебя вчера нашел? Расспросим об обстоятельствах? Я просто вчера была слишком сонная и растерянная. Реально, даже не подумала спросить, что случилось. Мне теперь так стыдно перед тобой…
— Успокойся. — Хадиса предупреждающе подняла ладонь, мысленно прося подругу умолкнуть. Парень, за которым она следовала, тоже остановился и начал что-то искать в своей сумке. Хадиса наконец оторвала от него взгляд и взглянула на подругу. — Я не помню, но это не значит, что я хочу вспомнить.
Стоило растерянности проскользнуть по лицу волчицы, как Кирин сразу же пожалела о сказанном. Она не хотела приносить неудобства ни Ррухи, ни близняшкам и отчетливо понимала, что болтливость обычно уравновешенной девушки — результат ее собственного магического влияния.
— Ррухи. — Она крепко сжала ладони подруги. — Я обещаю: через неделю я все объясню.
— Ох ты ж… красавица, ты не перестаешь меня удивлять, — послышался уже знакомый баритон.
Кирин, даже не взглянув на вынужденного знакомого, потащила подружку за собой. Любвеобильный рыжий увалень увязался следом.
— Куда же ты бежишь?! Постой, я должен многое сказать!
Многоликие Хранители, ну почему сейчас? Хадиса ускорила шаг, кровь прилила к лицу от волнения. И тут с толпой начало происходить что-то невообразимое. Казалось, сейчас ее пронзает взгляд каждого. И не важно, парень то или девушка, мужчина или женщина. Все они смотрели на нее тем самым взглядом, что и Октопус — вчера в тренировочном зале, что и рыжий увалень — днем в коридоре.
Вожделение. Словно в каждом из этих людей и существ поселился уродливый и страшный инкуб.
Она и не заметила, как начала бежать, пробиваясь сквозь толпу и таща за собой за руку удивленную и обескураженную Ррухи. Ноги, как ни странно, привели ее не к нужной аудитории, а в преподавательское крыло.
Секретарь Марита неизменно что-то выстукивала на своей печатной машинке. Женщина тут же вопросительно уставилась на них.
— М-Мы декана Звездунова подождем, — ответила на немой вопрос секретаря Хадиса и потащила подружку к пустующему дивану. Сесть не успела. Октопус буквально влетел в приемную следом, смачно хлопнув за собой дверью. Взгляды пересеклись. Даже не тормознув, мужчина махнул головой, приглашая зайти, и направился в собственный кабинет.
— Я-Я… одна пойду, — отчего-то прошептала Хадиса, понимая, что после придется объяснить многое. Сейчас же она оставляла Ррухи наедине с ее престранными мыслями.
Что ждало ее в кабинете Октопуса — можно было только догадываться.
Глава 7
Октопус Звездунов нервно мерил шагами свой кабинет. Кирин же вытянулась, словно струнка, около двери и неотрывно следила за ним. Трудно было передать, как сложно было ему, опытному мужчине, сейчас бороться с дикими, ничем не оправданными желаниями.
— Вы мерите шагами кабинет, — отчего-то сказала эта мисс Очевидность.
Злоба начала закипать в нем. Резко остановившись, он медленно приблизился к ней и уперся ладонью в дверь, аккурат рядом с ее левым виском.
— Тебе вчерашнего мало? — тихо, едва ли контролируя голос, прошептал он. — Решила повторить?
— Вы предлагаете мне опять пятьдесят кругов пробежать? Или это способ напомнить, что вас колбасит? — Ее взгляд скользнул вниз, очертил кадык, каждую пуговку на сорочке и пиджаке. Все, что было ниже, Хадиса решила прокомментировать. — Вижу, сейчас тоже не исключение.
Наверное, если бы Октопус мог выдыхать пламя — случился бы пожар. Желваки так и играли на его скулах. В отличие от него, на лице демоницы сохранялось адовое спокойствие.
— Неделя. Если не обуздаешь свои проклятые силы — я за себя не ручаюсь, — процедил он, едва не касаясь ее точеного носика своими губами.
Девушка гордо вскинула подбородок, не желая заканчивать разговор таким образом. То, что он декан, не значит, что он может так себя вести с ней.
— Зачем же вы соврали на лекции, если мои особенности вам претят?
Рука, на которую Октопус доселе опирался, скользнула вниз. Степенная манера речи отрезвляла не хуже медицинских настоек.
— Это хороший способ удержать парней от глупостей. Ты должна быть благодарна. — Отойдя от Кирин, Звездунов жестом пригласил послушницу присесть на стул, а сам расположился в своем рабочем кресле.
— Я есть, — чуть помедлив ответила Хадиса, чинно опускаясь на предложенный стул. — Однако это не меняет сути. Вы соврали. Более того… — Она сделала паузу и удостоверилась, что декан слушает внимательно. — Даже мне не известно, что будет через неделю. Вы ведь отдаете себе отчет в этом?
Октопус не ответил. С каждым мигом он хмурился все больше. Кожа покрылась испариной, дыхание участилось, а его взгляд нервно блуждал по девушке, словно пытаясь найти в ней дополнительную руку или ногу. Это забавляло Кирин. Но она не улыбнулась и не дернулась, давая мужчине возможность всецело рассмотреть ее. Ее поза была чинной, подбородок гордо вздернут, взгляд, как обычно, холоден. Хадиса знала, как выглядит со стороны, и это было прилично и более чем соответствовало ее статусу…
Однако, судя по декану, ни сдержанность в поведении, ни скромность в одежде не играли сейчас существенной роли. Этот мужчина откровенно хотел ее прямо сейчас и мучился от этого. Оставалось только гадать, на сколько его, бедолагу, хватит. Ведь ее истинный магический облик дал о себе знать всего лишь два дня назад, и он все еще полностью не сформирован. То ли еще будет.
— Много вас таких? — наконец спросил Октопус.
— Понятия не имею, — мягко улыбнулась Хадиса, однако в ее глазах не было и намека на улыбку, лишь холодная сосредоточенность. — Вам ведь известно, что среди демонов считается верхом невежливости интересоваться их второй ипостасью. Во многих семьях даже среди братьев и сестер это знание сродни табу.
— И детей не информируют, кем они могут стать? — Октопус знал, что задает неудобный вопрос. Хадиса невольно сжалась, и эманации ее силы словно перестали душить бедного декана. Он даже сел ровнее, увереннее.
— Если предполагается, что вторая ипостась демона будет опасна или… вне общественных норм… — Хадиса сглотнула, подбирая правильные и все же обобщенные слова. — То демону назначают куратора. Он и нянька, он и друг, и палач.
— То есть вчера ты связалась только с куратором?
— Да.
— И он сказал, что пришлет тебе все необходимое следующим паровозом?
— Да.
— И ты не знаешь, что это будет, я правильно понимаю?
— Это не та тема, которую можно просто обсуждать, — с заминкой ответила девушка.
Октопус понял. Сложно не понять, когда он сам многое не может позволить произнести даже мысленно. Если в человеческом мире даже у стен есть уши, то в магическом уникальных органов у стен будет больше, не всегда одобренных обществом.
— И все же, Хадиса Кирин, почему этот факультет?
— Блажь семьи. — Вопрос ее не удивил, она даже взгляда не отвела, словно ее это нисколько не волновало. — Я уже успокоилась, я могу идти?
Получив в ответ утвердительный кивок, девушка поднялась с кресла и пересекла кабинет. Стоило ее руке коснуться дверной ручки, как Звездунов снова подал голос.
— Ты не хочешь спросить, кто со мной поделился информацией?
Хадиса невольно улыбнулась и взглянула на него через плечо.
— Мне не интересно.
Стоило дверям закрыться, как настроение упало еще ниже. И причиной этому была сдержанная гордячка.
Щелкнув кнопкой коммутатора, Октопус хмуро процедил:
— Марита, девушки уже ушли?
— Да, — чуть с заминкой прострекотал коммутатор в ответ.
— Внеси изменения в учебный план Хадисы Кирин. Медицинский факультатив, будь добра.
— Набор уже закрыт, — ничуть не смутилась секретарь. — Связать вас с деканом медицинского факультета?