Подхватил ключи и прыгнул машину. Почти четыре часа дороги, и я на побережье Мексиканского залива. Когда припарковался на противоположной стороне улицы от того самого кафе часы уже показывали девять. Присел на капот и закурил, глядя перед собой. Почему я сюда приехал? Это место — единственное, что ассоциировалось у меня с теплом и уютом. Хочется... Нет, не отдохнуть, я не устал. Хочется тепла и уюта, чтобы пережить все эмоции, принесённые смертью Дэвида и Сэма. Забыть ненадолго обо всём. Поэтому я здесь.
Поднимаю взгляд и вижу её. Так и не узнал имени. Стоит, улыбается. Я тоже улыбнулся. Она не знает ни о чём. Какое счастье жить и не знать ни о чём. Моя незнакомая знакомая перебежала улицу в неположенном месте и подошла ко мне.
— Ну что, на этот раз запасся резинками?
Хмыкнул.
— Поедешь со мной?
Кивает.
— Поеду.
Я снимаю машину с сигнализации, на которую поставил по привычке.
— Садись.
И вот мы в салоне. Она с интересом осматривается.
— Не подготовился. Сейчас должна играть какая-нибудь музыка в тему, типа We’ll Meet Again.
Я удивился.
— Почему именно эта?
— Ну, что-нибудь романтическое, но ты вряд ли видел Любовь на острове, вот и назвала что-нибудь, что тебе знакомо.
Ну, определённая логика в этом есть.
— Подожди, это разве не музыка из концовок? У нас же ещё не концовка. Не было переломных моментов. Я не узнал, что у тебя есть парень, любящий тебя всю жизнь, а ты не столкнулась с моей женой и ребёнком.
Она с улыбкой поморщилась.
— Зануда.
Я улыбаюсь. Мне с ней приятно.
— Даже не спросишь, куда мы поедем?
— Нет. Не переживай, я всегда найду дорогу домой.
Я поворачиваюсь и смотрю ей в глаза.
— Так как тебя зовут?
Несколько секунд мы держим этот зрительный контакт, и она представляется:
— Эмма.
И я снова удивился.
— Правда?
Эмма нахмурилась.
— Почему ты мне не веришь?
— Ну... Это самое распространённое имя.
— И ты думаешь, что я взяла и назвалась этим именем, чтобы скрыть своё?! Да я и не называю имя именно потому, что оно самое распространённое! Можем мне ещё документы тебе показать?
Поднимаю руки в жесте капитуляции.
— Всё, осознал, был неправ. Как мне к тебе обращаться?
Эмма сложила руки в замок и вроде как надулась, но быстро отошла.
— Зови по имени. И поехали уже, куда ты там хотел меня отвезти?
Глава 50
5 января 2009 года
Белый Дом, Вашингтон, округ Колумбия, США
— Великолепная речь, мистер Президент, — произнёс я вместо приветствия, входя в кабинет.
Блэк в кресле президента смотрелся куда лучше, чем его предшественник. Крепкий, слегка поседевший мужчина с ухоженной бородой. Не хипстер с пижонской бородкой, а мужчина, чей костюм стоит больше годовой зарплаты среднестатистического американца. И костюм великолепный, сам бы от такого не отказался.
За его спиной Хьюз, в тёмной кофте поверх рубашки. Тоже мужчина не простой, они с Блэком были конкурентами, насколько я успел узнать биографию нового президента, пока готовился к этому разговору. Бывший конкурент, а сейчас самый верный друг.
— Спасибо, Джек. Присаживайся.
Блэк выполнил задуманное. Победа на выборах была уверенной и безоговорочной. И плевать на альтернативно одарённых, что сейчас устраивают пикеты перед Белым домом. Они не просто меньшинство, они погрешность в статистике, не более. У Блэка очень серьёзная поддержка. Чихару показала его официальный твитер-аккаунт. Какой-то мужик предложил собраться с друзьями и разогнать этих пикетчиков. Кевин ответил, что не стоит их разгонять, лучше наслаждаться отчаянием поверженного противника, ведь всё, что осталось этой СЖВшной тусовке — выть в бессильной злобе и строчить гневные посты в интернете. Блэк настолько уверенно себя чувствовал, что мог позволить себе не обращать внимания на демонстрации и акции протеста.
А ещё он разнёс в своей речи Минитменов двадцать первого века. Каждый известный член организации был назван по имени. Блэк призвал не трогать семьи этих совершивших ошибку людей, но призвал быть бдительными и не дать этим фашистам начать всё заново. Все их ключевые тезисы он нещадно, а местами даже элегантно разнёс. Объяснил, почему нужно тратить деньги на металюдей. Провёл параллели между ненавистью к металюдям и ненавистью к чернокожим. Свёл свою речь к главному. Что все мы, граждане США, хотим жить спокойной жизнью, быть уверенными в завтрашнем дне, и чтобы никакая сволочь не навязывала нам, как и кого нам можно любить, кого нужно ненавидеть, а с кем объединяться. Блэк призвал нацию сплотиться, но не вокруг себя, а ради достижения величия Америки. Харизматичный ублюдок, этого не отнять.