Что ж, я тоже не пальцем деланная. В гляделки поиграть захотел, пенёк трухлявый⁈ Давай посмотрим вместе, как ты облажаешься!
Распутин, содрогнувшись, зажмурился, а затем и вообще прикрыл лицо ладонями.
— Прекрати, княжна! Я не враг тебе! Отпусти! Прошу! — Мужчину было не узнать: былая твёрдость рассеялась, словно утренний туман.
Пустота — такая пустота. В Пустоту не все могут смотреть — вернее, смотреть могут не только лишь все, мало кто может это делать. Вот и Распутин не смог, а нечего в мою душу ломиться нахраписто. Посторонним вход воспрещён!
— Ты не Ольга, ведь так? Я чую в тебе кровь Марии Нагой, этот нежный букет ни с чем не спутать! Ты плоть от плоти её. Маг крови не может ошибаться. Но аура… Великий Хаос, Пустота и Тьма! Средоточие трёх первостихий в одном человеке? Кто ты? Ответь! Яви свой истинный лик! Заклинаю тебя именем Триумвирата! — Колдун, упав на колени, вытаращился в серое небо, ожидая откровения от высших сил.
Меня прорвало. Так весело и задорно я давненько не смеялась. Надо же… «Яви свой истинный лик!» Да ещё с таким пафосом, с надрывом в голосе. Кина американского насмотрелся, что ли?
— Дядь, ты бы завязывал с психоделиками. Я княжна Ольга Фёдоровна Нагая. На, потрогай, тёпленькая, — протянула руку Распутину, на что тот шарахнулся, как от чумной.
Сломался колдун. А ещё пять минут назад юморить изволил. Говном каляки-маляки малевал. Заносите нового, полномочия старого — всё.
«Система тебя русским языком предупреждала, чтобы не применяла магию Пустоты, не достигнув десятой ступени развития. А ты что?»
«А что я? Я ничего! Нету больше никаких этапов, и системы нет. Забросила меня незнамо куда! Ни целей, ни задач. Выживай как хочешь. Вот я и выживаю, как умею. Этот древний перец норовил в душу влезть без спросу. Всё равно что в трусы руку засунуть. Щёлкнула по носу маленько. Жить будет!»
— Эй, Григорий Ефимович, ты где такой клифт откопал? — как ни в чём не бывало поинтересовалась у Распутина.
Сработало. Колдун, быстро поднявшись с колен, отряхнул брюки. А действительно… Когда и где он успел переодеться, я уже не говорю о том, как умудрился наесть ряшку за такой короткий отрезок времени? Сколько часов прошло? Или дней? Что-то я совсем заплутала во времени. Если он здесь, значит, выход из царства теней имеется. Что там я о монастыре говорила? Так вот, не было ничего. А кто напомнит — тому глаз вон.
— В мире теней нет дорог, но есть пути. Не ты выбираешь тропу, а тропа выбирает тебя, и ведёт она туда, куда душа стремится. Тени признали тебя, что очень странно. Будь ты Ольгой, пропала бы без пригляда в первые мгновенья, ступив за кромку. Нет сюда ходу непосвящённым. С проводником — возможно, если провести нужный ритуал. Ты же справилась сама. Там, в зиндане, я узрел метку Нави на твоей ауре. Но не придал этому значения, так как у женщин рода Нагих подобная редко, но встречалась. Твоя бабка обладала меткой и могла ходить через Калинов мост без последствий. Чем и пользовалась. Но сейчас речь не об этом. Мы не в Нави, а в тени. Миры хоть и родственные, но отличаются как небо и земля. Чудом я сыскал тебя. — Колдун замолчал, а потом вдруг облизнулся и странно так на меня взглянул, будто волк на барашка.
— Дядь… ты это брось, что за взгляд такой плотоядный? Не каннибал ли часом? А может, вампир? Ты это, не шали, ага! — Призвала вакидзаси. Неуловимое движение кисти — и остриё упёрлось под подбородок Распутину.
— Ни то и ни другое, спрячь сабельку, княжна. Я архимаг. В тебе струится её кровь. Кровь Марии Нагой! Когда-то давным-давно мы были весьма близки, если ты разумеешь, о чём я говорю. — Перечник выразительно уставился на мою грудь. Вот же извращенец!
— Ты для меня староват, так что прекращай пялиться. Что было, то прошло. Бабка померла больше ста лет назад.
— Убили её. На моих глазах убили! А следом и меня. Не смог я спасти Машу! Вина лежит на мне. Живу и буду жить ради отмщения. В крови утоплю империю, если придётся!
— Григорий Ефимович, а давай без этого всего. Понимаю, что высокопарные слова — наше всё. Но ежели хочешь убить кого, так убей по-тихому. Не надо империю в крови топить. Без пафоса и фанатизма. Мир изменился за сто семь лет. Ты передохни, наберись сил, а потом и верши правосудие. Главное — меня не впутывай, а то глазёнки так и блестят. Лучше вот что мне поведай: откуда имя моё знаешь? Я не называлась, память у меня дай бог каждому.