Вышагивая по коридорам первого этажа, пристально оглядывала стены и пол магическим зрением. Что же так привлекло симбионта? Вроде бы нет ничего интересного, и тут обратила внимание на заурядную дверь. Дверь как дверь. Ничего особого. Вход в подсобное помещение, о чём говорила соответствующая табличка.
Магических запоров нет в помине, ловушки отсутствуют. Навык взломщика справился мгновенно, употребив минимум единиц энергии. Шагнула в тёмный зев. Притворив за собой дверь, поняла: что-то не так, тут же шлёпнув себя по лбу. Я отменно вижу в темноте — взор манула никуда не делся! Старая особенность укоренилась в теле княжны как родная. Новость недурственная, если бы не одно но! Как с эдакими зрачками в свет выходить? Придётся линзы таскать, а это не добавит комфорта.
Махнув рукой, осмотрела пространство помещения. Стеллажи, швабры, метёлки, совки, скрытая сильной магией потаённая дверца за грудой коробок с моющим средством. Лучшего места для схрона не придумать. Кто по доброй воле сунет свой нос в каптёрку уборщика? Лишь тот, кому делать нехер. Я одна из таких соискателей приключений. Не живётся спокойно!
Споро разобрав картонки, обозрела массивную железную плиту. Не меньше тонны весом. Физических замков не видно, зато магических — один на одном. Такого сложного плетения я не встречала. Ржавая поверхность сплошь покрыта пентаграммами. Благо, что светились они тускло, — судя по всему, давненько не подпитывали, за годы растеряли начальную мощь, а значит, шансы всё-таки есть. Медвежатник здесь не справится, не стоит тратить время, придётся работать ручками.
Усевшись на пыльном полу в позе лотоса, применила магический взор.
Три часа с помощью источника и такой-то матери деактивировала пентаграммы одну за одной. Опыта катастрофически не хватало, от напряжения несколько раз теряла концентрацию, но упорно возвращалась в астрал и продолжала работать. Отступать было поздно. Внутренних сил потрачено немерено. К тому же я не привыкла сдавать назад.
Опасалась, что в бендежку сунется бедолага-уборщик, но пронесло, не пришлось забирать невинную жизнь. Наконец последняя печать поддалась. Клёпанная бронированная поверхность плиты содрогнулась, осыпалась столетняя пыль и ржавчина. Дверь неохотно, с противным скрипом отворилась. В лицо пахнуло прелью. Замогильный холодок наждаком прошёлся по коже, будто предупреждая, что совать нос туда, куда собака хер не суёт, дело заведомо гиблое. В ответ на незримое предостережение владетеля подземелья вполголоса пропела про «не брошу на полпути». Такая себе мотивация, но другой нет.
Системный инвентарь в этом мире приказал долго жить, зато я получила доступ к личному подпространственному хранилищу артефакта и могла пользоваться карманом по своему усмотрению. Призыв вакидзаси прошёл как по маслу. Рукоятка меча, обтянутая кожей ската, удобно легла в ладонь, придав ощущение превосходства. Машинально проверила баланс клинка. На кой ляд? Да бог его знает. Навык мечника даровал не только умения, но и всякого рода рефлексы. Раз сделала, значит, так надо.
Заглянула во входной проём, затянутый паутиной. Фобий не было, но всё равно неприятно, когда лица касаются тонкие липучие нити. Запустив небольшой сгусток магической энергии, пошла вперёд, то и дело отмахиваясь от сгорающих клочков.
Коридор несколько раз поворачивал то влево, то вправо, но долго идти не пришлось. Свернув в очередное ответвление, ткнулась носом в ещё одну бронированную дверь. Вот же ж собака сутулая! Матрёшка, мля! Сколько таких дверей придётся вскрыть? Да меня тут и похоронят, если обнаружат взлом в каптёрке! Матернула иномирный осколок. Так и знала, что ничем хорошим эта авантюра не закончится.
Глянула магическим взором. Странно, но ничего нет. Обычная сейфовая дверь, а где, собственно, магия?
Заклинание тлена распылило бронеплиту в труху. Помедлив минуту, ожидая, пока осядут мельчайшие частицы пыли, заглянула внутрь узилища. Лучше бы я этого не делала. В ноздри тут же ударил гнилостный дух фекалий, мочи, застарелого пота.
К горлу подступила тошнота. Едва сдержавшись, чтобы не вывернуть содержимое желудка, осветила помещение. Кошачье зрение превосходно справлялось с мраком, но казалось, что первородный свет немного развеет отвратные миазмы.
Ага, как же. Зажав нос пальцами, вошла в темницу, а это была именно она — тюремная хата для одного-единственно сидельца, в данном случае висельца, ибо бедолага висел под сводчатым потолком, распятый цепями, словно морская звезда. Ровно под ним находилась бездонная выгребная яма, из которой несло дерьмом.