— А я ничего, правда? Помыться бы, у тебя нет воды случаем? — Требовательная рука пощёлкала пальцами перед самым носом.
— Гель для душа, мочалка, две канистры горячей воды по двадцать литров — всё есть у меня, но не про твою честь! Пока не ответишь на интересующие вопросы, ничего не получишь, а будешь волынку тянуть… оставлю тебя в аномалии век доживать! Хватит тень на плетень наводить, отвечай, с тобой княжна разговаривает!
— Какие мы величавые! Вы только посмотрите! Сама княжна одолжение сделала! Позабудь, кем была за кромкой, здесь все равны. Нет у тебя больше титула. Оставь всё, что было дорого, всех, кого любила. Ты никогда отсюда не выберешься! Свезло раз, гробанешься через день или два. Полагаешь, я не пыталась? Дальше третьего сектора никто не заходил! А знаешь, сколько их всего? Двенадцать, мать твою! И в каждом — смерть и ничего, кроме смерти! Считаешь, в сказку попала? Приключений захотелось? Я тоже когда-то была наивной дурочкой. Имя графини Евдокии Николаевны Лопухиной что-нибудь говорит тебе, княжна? — Щёки девушки, а теперь уже женщины, полыхнули красным. Пунцовый румянец проступил, несмотря на грязь.
Ишь, как ярится, будто солнышко!
«Василиса, что нам известно о графине-потеряшке, есть информация?»
«Минуточку, взгляну в базе, быть может, что-то отыщется».
Ожидание долго не продлилось, Вася вовсю юзала разогнанное сознание. Почему-то, в отличие от меня, у неё прекрасно выходило применять потенциал повышенной мозговой активности на все сто процентов. На сетчатке запечатлелся снимок красивой барышни в бальном платье. С большим трудом, но я распознала в ней новоиспечённую знакомую. Как же ты не сдохла за десятилетия, бедолага? Двадцать шесть лет! Вот у кого поучиться надобно. Да я просто птенец неоперившийся супротив графини, с её-то опытом. Мне на самом деле везёт — этого не отнять, а здесь навыки, инстинкты выживания. Во что бы то ни стало надобно вытаскивать Лопухину из ловушки и брать под крыло. Подчинить, истребовав вассальную клятву, купить за любые деньги. Такие люди мне потребны. Но сначала надо втереться в доверие, и шоколад мне в этом поможет. Пока я строила планы, дамочка продолжила:
— Мне доспех приглянулся и винтовка бритоголового, а ещё баул, поэтому и хотела убить. И убила бы, но твоя магия истощила силы, всю ману выпила. Если бы знала, что ты так сильна, устроила бы засаду. Тот треск, что вы слышали, — это Щелкунчик, аномалия такая. Когда её разряжаешь, бахает так, что на десять вёрст звуковая волна расходится. Обойти не вышло, пришлось камень бросить. Отдавай обещанное, я всё сказала! Еды тоже дай, тебе всё равно не пригодится. Сдохнешь в любом случае, не сегодня, так завтра.
Прежде чем ко мне потянулась рука, подняла меч в предостерегающем жесте.
— Обожди, не спеши, как голая в баню. Этот клинок лежал на приметном месте, отчего ты не подобрала его за два десятка лет? Не поверю, что не заметила.
— А на кой мне треклятая железяка Рюрика? Все, кто его держал в руках, — мертвы, уж, поди, и кости сопрели. Если у тебя и был шанс выжить, то ты его лишилась в тот самый момент, когда притронулась к рукояти. — Лопухина, фыркнув, запихнула вторую половину шоколадки в прожорливый рот.
Может, оттого её Булька не тронула? Признала родственную душу, не иначе.
Спорить с графиней не стала: у меня было своё мнение на этот счёт, но проверю догадку без чужих глаз. Вынув из хранилища обещанное, приказала Шороху собрать полевой душ, пусть Евдокия Николаевна за двадцать шесть лет мытарств почувствует себя человеком. Воды не жалко, а вот удочка заброшена — осталось рыбку подсечь и насадить на кукан.
Глава 3
Разума коснулось нечто чуждое. Кожей ощутила агрессивный ментальный контакт — будто обувной щёткой по темени провели. Защита парировала удар, но чужеродное вторжение запечатлело на уровне астрального восприятия малоприятный липучий отпечаток. Василиса и артефакт не остались безучастными, каждый внёс свою лепту. Вася привела спутавшиеся мысли в порядок, а Скорп немудрящими манипуляциями с мозгом целиком вернул временно утраченную ориентацию в пространстве. Поблагодарив сателлитов, резво подскочила на ноги.
Суматошно оглядевшись по сторонам, хлопнула ладонью по пояснице — Бульки и след простыл. Активировала взор истины. Питомица отыскалась в трёх метрах от места стоянки. У аномальной амёбы не имелось стабильной формы — определить, где зад, а где перед не представлялось возможным. В настоящий момент она приняла наиболее удобную форму для моего восприятия. Вытянувшись торпедой, поигрывала чёрными разводами, выражая нетерпение, очевидно, ожидая, пока нерасторопная хозяйка соизволит пойти следом, что я и сделала.