«Ага, только самку для начала найди, или ты гермафродит?»
Скорп вздохнул, так ничего и не ответив. Должно быть, за живое задела. Приобрету ему скорпионью девку на каникулах, может, чего изобретёт.
«Я слышу твои мысли, рыжая, мне нужна не форма, а содержание. Обыкновенный класс паукообразных не годится, в них нет разума!»
«Займись селекцией, не мне тебя учить. Через тысячу лет потомство поумнеет».
«С тобой и десятилетия не проживёшь! Все приматы как приматы. Жрут, спят, срут, а мне достался бракованный, с шилом в заду!»
«Ну извини, Скорп, какая есть, меня и могила не исправит. Смирись, дружище, таков наш урок!»
«Кому урок, а кому рок! Самочку сам выберу. Есть одна на примете. Pandinus imperator, из самой Африки! Красотою лепа…»
«Давай без деталей, хоть целый гарем заказывай, мне всё равно. Лишь бы под ногами не бегали».
«Не дурак! Могла бы и не предупреждать. Ты выживи для начала, неделька будет весёлой. Я тут намереваюсь тесты запустить. Раз уж решила отказаться от блокировки болевого порога, грех не воспользоваться обстоятельством. Оценим, на что способно тело в экстремальных условиях. Насколько мне известно, большинство особей не выдерживают и тридцати плетей, а у тебя сегодня семьдесят по расписанию. Вот бы ещё разорванную плоть уксусом полили, для чистоты эксперимента!»
«Садист! Сбил с мысли! Я вот чего спросить хотела… Ты срисовал сигналку или клювом прощёлкал?»
«Срисовал, как не срисовать! Любопытная штука. Тебе не по зубам. Даже и не думай, астрал не хакнуть. Вся территория кампуса — одна большая непрерывная охранная система. Такую не снять, на это не хватит ресурсов, ты даже всю схему не сможешь спроецировать в сознании, столь она огромна и сложна. Воздержись от несанкционированного применения магии, Ольга, а на тётку в резиновых крагах Бульку натрави, пусть ей ноги откусит. Буле физика и магия этого мира до лампочки. Фрекен Бок надобно покарать. У тебя там ничего не болит?»
Я прислушалась к себе, и действительно, низ живота побаливал, будто от инородного вторжения. Припомнились чёрные резиновые перчатки. Шо, опять⁈ Неужели…
«Не истери, на твою невинность никто не посягал, но при осмотре особо не церемонились. Небольшие микроразрывы тканей, ничего опасного, регенерация поправит повреждения».
Вот же тварь! Выжду сутки и отправлю питомицу на охоту. Так больше продолжаться не может. Раз спустила на тормозах, второй не спущу, я не терпила! Сегодня дам насладиться садюге триумфом, а завтра нанесу ответный удар, и не подкопаешься, ибо буду я веселить зевак окровавленным седалищем!
Как же тоскливо! От старости помру, пока доберусь до гадского столба! Терпеть не могу ждать и догонять. Всё по регламенту, никакого отступления от протокола кары. Отконвоировали в знакомую помывочную, где две бабы едва кожу живьём не содрали. Следом те же служки поставили пятилитровую клизму, выслушав при этом трёхэтажный мат. Вдогон потащили в парикмахерскую. Думала, обреют наголо, но обошлось: волосы заплели в косу и оставили в покое. Явилась модистка, обмеряв бёдра, улетучилась. Нагрянув через пять минут, подала набедренную повязку. Я на всякий случай встряхнула тряпицу, надеясь, что верх всё-таки наличествует, но нет. Придётся сверкать голыми сиськами на весь кампус. Может, принять предложение старика Хефнера и сделать фотосессию ню? А чего мелочиться! Кто не видел груди Нагой, тот в России не бывал!
Напялив повязку, покружилась юлой. Хоть бы трусы выдали, черти! Тряпка скорее открывала простор крамольным мыслям, чем скрывала суть. Тётки в серых робах, изгаляясь, поднесли ростовое зеркало, чтобы я смогла насладиться охальным обличьем. Бросила взгляд вскользь: тренированное, крепкое тело, ни одной лишней складки, кожа без изъянов, даже родинок нет, а поры столь мелкие, что их не заметно вовсе. Натянуть бы платье шёлковое, да на бал, а не это вот всё!
Час наконец-то пробил. Не прошло и полгода. Четыре охранника вывели меня из цирюльни и отконвоировали до площади Отцов-основателей, где уже собралась многотысячная толпа жаждущих хлеба и зрелищ студиозусов.
Идут года, пролетают столетья, а мир как был вонючей жопой, так ею и остался. Море из лиц бушевало, улюлюкало, верещало на все лады, отпуская скабрёзные шутки, а я всё шла и шла — мимо протянутых рук, перекошенных ненавистью рож, словно Жанна на костёр.
Шла и думала: «А может, жахнуть? Весь в мир в труху! Пожарище остынет, и новый построю, без блэкджека и шлюх». Непременно жахну, но потом, а сейчас — прямая спина, твёрдая походка царицы, пренебрежительный взгляд наместницы богини на земле.