Технологичный материал идеально отводил влагу и излишки тепла. Который раз поблагодарила артефакт за дальновидность. Вот бы ещё грудь поменьше! Выпуклости третьего размера не способствовали хорошему сцеплению со скалой, но худо-бедно приноровилась и к этой особенности тела.
Опыт приходит с практикой — за три часа навскидку одолела более четырёхсот метров. Высоты не боялась, но в бездну под ногами старалась не смотреть. Пропасть манила, зазывая прекратить тщетные попытки, ослабить окаменевшие мышцы и взмыть, но не вверх, а вниз. Ну её, на хер, с такими предложениями!
Уступ за уступом, трещина за трещиной, подтягиваясь на руках, бросая тело всё выше, оставила позади полкилометра трассы. В двадцати метрах прямо по курсу приметила первую удобную расселину — столь широкую, что при желании я могла бы, зафиксировав кулак, немного отдохнуть. Воспрянув духом, продолжила подъём. Несвоевременные эмоции едва не стоили мне жизни.
Подтянувшись на одной руке, заглянула в расщелину — если бы не разогнанная в результате слияния реакция, не засекла бы размытую серую молнию. Чудом уклонившись, словила свободной рукой небольшую змейку. Ухватила неудачно — посередине гибкого тела. Змеюка, извернувшись, вознамерилась цапнуть меня за кисть, но я и на этот раз не оплошала. На кой было голову твари откусывать — сама не пойму, достаточно выбросить за борт, и дело с концом, а так остался пакостный рыбный привкус на губах. Судя по всему, сработали животные инстинкты, а с ними трудно спорить. Неизвестно, насколько ядовита шустрая подлюка, проверять желания не было, а следуя разломной логике — всё, что здесь ползает, несёт только смерть, — на благоприятный расклад рассчитывать глупо.
Ещё раз опасливо заглянув в расселину, уверилась, что ничего кусачего в ней нет. Просунув руку внутрь, сжала кулак, а затем, упёршись коленями в гранит, расслабила мышцы спины. Какое же это было блаженство! Трудно выразить словами то непередаваемое чувство облегчения — будто гора с плеч свалилась. Дала себе десять минут на отдых, больше — смерти подобно.
Меняя попеременно руки, удалось привести организм в норму. Регенерация затянула мелкие царапины, содранную кожу на фалангах, рассосала многочисленные синяки. Много жидкости старалась не пить, глоток живой воды позволит продержаться достаточно долго.
Стимулятор решила не колоть: спешка в данном случае не помощник, вертикальный подъём чуток разнился от беготни сломя голову по пересечённой местности, там — дальше земли не упадёшь, в отличие от здесь. Сорвёшься вниз — и прямым экспрессом в царство мёртвых.
Набравшись сил, распласталась по гранитной стене и полезла дальше. Через сотню метров войду в зону пониженной видимости, вот там придётся капитально попотеть. Участок дался сравнительно легко: благодаря небольшим сколам и трещинам в породе, преодолела отрезок минут за десять. Но всё хорошее рано или поздно заканчивается. Шестьсот метров позади, а впереди клубилась непроглядная серая муть.
Появились первые признаки облаков: влажность усилилась, в микроскопических углублениях конденсировалась влага. Если бы не Буля, указывающая точный курс, не справилась бы даже с помощью Василисы.
Концентрация внимания на мелочах сильно помогала, спору нет. Довольно было одного-единственного взгляда, чтобы зафиксировать в мозгу удобоваримый маршрут и следовать ему, не отклоняясь от направления, но возможности тела не безграничны. Усталость по крупицам копилась в каждой клетке организма. Влажная поверхность камня не спускала ошибок. Одно неверное движение — дрогнула рука, соскользнули пальцы, и пиши пропало.
Я давно перестала думать о чём-либо, кроме маршрута. Видимость упала до нескольких метров, сама не заметила, как добралась до первого отрицательного подъёма. Угловатый монолит навис над головой, словно дамоклов меч. Останавливаться — всё равно что расписаться в собственном бессилии и покорно принять судьбу. Впереди фактически гладкая скала, будто её умышленно обтесали зубилом. Оставалось уповать на когти — надеюсь, сдюжат мой собственный вес.
Что есть силы вогнала пятерню в гранит. Подёргала — вроде держит. Повиснув на одной руке, повторила смертельный трюк. Пальцы ломило, казалось, что в любой момент ногти вырвет с мясом, но ничего подобного не происходило, и я лезла вперёд словно заведённая.
Булька маячила неподалёку, поигрывая радугой. Чего она такая довольная — узнала через несколько минут, когда глазам открылся крохотный уступ. Всего-то полтора метра длиной и шириной сантиметров пятнадцать, но для меня на тот момент он показался островом посреди безбрежного океана. Подтянувшись, одним рывком забросила тело на спасительную платформу. Притиснувшись к холодной скале грудью, будто к мамке родной, перевела дух. Не будь препоны в виде астральной клетки, проложила бы некрокинезом лестницу в небо да и поднялась, не зная горя.