В любом случае имена заказчиков не имели особого значения. Раз приказано доставить живой, закосить под дохлого опоссума не выйдет, а ведь в первую очередь я рассчитывала именно на этот трюк. Сердце не бьётся, пульс не прощупывается, снизить температуру тела — не вопрос. Чем не свеженький труп?
— Ищешь способ, как улизнуть? Не ломай голову, княжна. Оковы Прометея ещё никому сбросить не удавалось, а прикинуться мёртвой не выйдет — главной ставке и труп подойдёт. Ничего личного, Ольга, всего лишь бизнес. Хотя нет, лгу! — На крайнем предложении ведьма, безумно хихикнув, продолжила стращать: — Я лично сдеру с тебя кожу! Ты будешь умирать неделями! Ответишь за каждую минуту моего унижения муками.
— Хорош трещать, пустомеля, убей сейчас, пока есть такая вероятность, или рот закрой. Иного шанса не будет, поверь на слово.
Ответом мне был крепкий пинок под рёбра, злобливое пыхтение и грозный окрик лысого. Ага, понятно, Леруся, судя по всему, выше по чину, раз дозволил себе в грубой форме одёрнуть особу королевской крови.
— Слышь, принцесса, а чего этот холоп плюгавый на тебя варежку разинул? Полюбовник, поди, али господин? Да точно! Не зря ж ты маску псины на себя примеряла. Да не кипятись, я всё понимаю, у вас в Европах нравы те ещё.
— Заткнись, скотина, иначе язык вырежу! — взвизгнула валькирия и, выдернув из ножен тактический клинок, подалась в мою сторону, но была остановлена властной дланью плюгавого:
— Её цель — вывести тебя из себя. Уймись, девочка, придёт час — и княжна поплатится за всё, но не раньше, чем предстанет перед ставкой. До тех пор с её головы не должен упасть ни один волос, — бесцветным голосом прошелестел куратор белобрысой.
Он там живой вообще, или это очередная маска, за которой скрывается бесцветная личность? Опасный тип. Плешивого надобно кончать первым. От таких невозмутимых и рассудительных ничего, кроме ножа в спину, ждать не следует — на собственной шкуре проверено.
Крепкие руки оторвали моё не такое уж и бесчувственное тело от земли и беспардонно запихнули в металлический ящик. Крышка с грохотом встала в пазы, защёлкнулись замки, и я наконец-то смогла почесать нос. Кровь худо-бедно очистилась от яда, но в теле сохранялась слабость. Через несколько минут окончательно приду в форму, а пока пострадать в узком гробу придётся Василисе.
«Вась, пора!»
«Не нравится мне эта затея, сестра, может, всё же я попытаюсь?»
«Не может. Нет у тебя опыта хакинга магических плетений, тут больше творческое мышление требуется, а ты не в меру рациональна. Бери тело под контроль и не перечь!»
Василиса с нытьём, но исполнила приказ: я тут же зависла в бескрайнем вакууме собственного разума. И как Васька тут не сбрендила? Скукотища, разве что ветер не свищет в пыльных закоулках сознания.
«Это твоя матрица, тупица, у меня — цветущий сад, лазурное озеро и миленький домик на берегу. Подумываю над расширением личного рая: планирую лесок взрастить, грибочки, ягодки, орешки всякие!»
«Орешки — это прекрасно, Вась, но мне-то что делать прикажешь? Как найти точку опоры? Нужна привязка к определённому объекту. Чертоги разума не астрал, здесь пусто, как на морском днище! Хоть бы табуретка какая завалялась!»
«Не вижу проблемы: нужна табуретка — сформируй её, мысль творит чудеса. Познавай, развивайся. Ты идёшь правильным курсом. Заблокировали Эфир — ищи чёрный ход. Не факт, что найдёшь, но спрос в нос не ударит. Если не сыщешь способ снять блокиратор, то, вероятно, мы погибнем, и не забывай про часики — тик-так!»
«Ты это к чему?»
«К тому, ненаглядная моя, что до поединка крови осталось двадцать три часа: не явишься в срок — поражение засчитают автоматически. Господа Болховский и Зарецкий уйдут от ответственности, а ты понесёшь значимые убытки».
Твою-то мать! Совершенно из головы вылетело! Надо поспешать, иначе эти самые убытки роду Нагих боком выйдут. Вот князья порадуются моему фееричному обсёру.
Как там Вася поучала? «Мысль творит чудеса?» Глянем, так ли это на самом деле. Представив в голове нехитрый табурет, сконцентрировалась на контурах. Воздух уплотнился — то тут, то там начали проступать абрисы чего-то невразумительного, совсем не похожего на стандартный стул.
Спустя субъективную минуту я стояла, хлопая ресницами, на верхушке циклопических габаритов усечённой пирамиды и непонимающе таращила глаза на громадный агатовый трон, сверху донизу украшенный барельефами костяков, человеческих черепов и ещё бог знает чего — поди пойми в мешанине скульптурных излишеств.