— К-хм, — кашлянул Пётр Алексеевич, — откуда такие познания? Шпаришь, как по методичке.
— На заре моего… — я чуть не ляпнул «моего появления в этом мире», но вовремя остановился, — на заре моего противостояния с Крысиным мне однажды попались бракованные свитки переноса. Вместо того, чтобы оказаться в промежуточной точке на пути в разведшколу, я упал в затопленный мраморный карьер. После этого как-то пришлось озаботиться изучением теории по вопросу.
— Тоже верно, — кивнул чему-то император. — Что же, объяснение вполне выдерживает критику. Тогда перейдём ко второму вопросу. Сын выдвинул теорию, что тебя не выкачало артефактом лишь потому, что нападавшие связаны с тобой лично либо с вашим родом клятвами крови о ненападении и непричинении вреда. Мне нужен список фамилий для сужения круга поисков.
Я не смог подавить нервный смешок.
— Ваше Императорское Величество… — я даже растерялся от такого поворота разговора. С одной стороны, вывод логичный. Не поспоришь. А с другой… — Я только тех, кого я обязал, могу перечислить. Дедовых должников, боюсь, столько, что даже семейные архивы не помогут восстановить. Он ещё тот делец был. Я пока даже рядом не стоял.
— Не факт, ой, не факт, Михаил Юрьевич. Вы с дедом — одного поля ягоды, только он дела свои умел тихо и незаметно проворачивать. Вот и вся разница.
— Ваше Императорское Величество, — пошёл я на попятную, чуть поразмыслив и вспомнив просьбу принца Андрея, — можно хотя бы список сократить до иностранных родов? И то, в архиве точно посидеть придётся.
— Можно… — задумчивый взгляд императора мне категорически не нравился, я просто-таки ожидал какой-то подлянки, — Комарин, мой сын впервые кого-то столь рьяно защищает. Для меня это внове, и я испытываю двойственные чувства. Ты — человек с принципами и, безусловно, предан империи, но опыт… опыт и прилагающаяся к статусу подозрительность просто-таки в набат бьют о двойном, а то и тройном дне любого события, связанного с тобой. И знаешь, простое предательство я ожидаю от всех и вся, но берегись, если ты предашь доверие моего сына.
— Его Императорское Высочество Андрей Петрович оказал мне большую честь. И я постараюсь оправдать его доверие.
Похоже, даже император признал, что у меня появился ещё один друг. М-да, друзей у меня мало, зато какие! Каждый на вес золота!
Дверь палаты закрылась за Комариным пару минут назад, а Пётр Алексеевич всё ещё раздумывал над этим разговором, начиная с лекции по теории артефакторики и заканчивая согласием передать перечень иностранных родов-клятвенников.
Почему-то император не сомневался, что список будет внушительным. В таком разрезе давняя блажь Марии с замужеством уже не выглядела блажью. Ну да дочь вроде бы оставила свои поползновения в направлении Комарина. Зато сын «подсобил». Надо же, всегда замкнутый и увлечённый исключительно наукой Андрей вдруг решил обзавестись другом. И ладно бы таким, как он сам, проблем бы не было. Но Комарин… Или это всё из-за Кираны?
М-да… А ведь первая дружба, как и первая любовь, редко бывает успешной. Чаще всего она разочаровывает. С одной стороны, императору было в какой-то мере жаль сына, но, с другой, Пётр Алексеевич предпочитал, чтобы дети набивали шишки и черствели под его присмотром. Из ситуации с защитой, предоставленной императорской кровью, он видел самый вероятный выход. Предложенный сыном суд личным даром он не отбрасывал, но это привлекло бы ненужное внимание. Но существовал и другой вариант. Как правильно заметил Андрей, принца предполагали перевести под юрисдикцию другого рода для общей пользы дела. В таком случае он переставал быть особой императорской крови, и защита теряла актуальность. Что же, значит, следовало актуализировать вероятные варианты союзов для Андрея. Пусть будут на всякий случай.
В палату постучали, а следом снова вошёл министр обороны. Выглядел он уже получше, сменив личную окровавленную форму на самую простую полевую без знаков отличия.
— Ваше Императорское Величество, мы попытались активировать артефакты для открытия прорыва в мир вторженцев, но безрезультатно. Возможно, Комарин был прав, когда предупредил, что мир закапсулировался.