— И даже ресурсы отсюда не проверяли на полезность? — поддел Михаила принц. Всё же отказаться от стандартных схем освоения изнанки в пользу её развития было чем-то новеньким. Обычно все изнанки были лишь донорами ресурсов.
— Большинство местных ресурсов пропитано вредоносной магией и подходит лишь для местных. Ядовитость магии никуда не делась, мы лишь смогли добиться для себя иммунитета на основе моей крови и кровной связи со мной. Помните эффект от розовой магии на свадьбе?
Андрей кивнул. Такое сложно забыть. Его будто выжирали изнутри.
— Если бы у нас не состоялся обмен кровью, вы чувствовали бы здесь примерно тоже самое. Магическое отравление наступило бы довольно быстро, — пояснил Михаил.
— А куда же делся тот самый энергетический шторм, из которого вы вынимали наш отряд? — нахмурился Андрей. — Или его не было?
Про тварей он не решил заикнуться. Слишком красноречивыми были показания выживших о местных тварях, похожих на червей с пастями наподобие циркулярной пилы.
— Это, к сожалению, был не шторм. Как местные фанатики пытались завоевать нас, так и местный мир пыталась завоевать некая немагическая цивилизация. Нам даже пришлось повоевать. Но, хвала богам и Матери Великой Крови, мы одержали победу. Ваш отряд умудрился попасть в самую мясорубку. Мы наткнулись на них по великой случайности. Шансов у них не было. Про капсулирование мира я тоже не врал. Нынче в него могут провести и вернуть обратно лишь два существа, одно из которых я.
— Каков этот мир? — не удержался от вопроса Андрей. Хотя мозг при этом послушно обрабатывал полученную информацию. Защитить мир от проникновения извне дорогого стоит. Получается что-то вроде заповедных земель с собственной эволюцией.
— Как и многие другие. Сложный, — Комарин встал со своего места и подошел к одному из оконных проёмов с видом на горы. — Есть остатки древней высокоразвитой цивилизации, которые постоянно подстраивают подлянки, но если взять их за яй… вернее, за горло, то начинают сотрудничать. Есть последователи религиозных орденов, которые считают меня кем-то средним между богом и духовным лидером. Есть кочевые пустынные племена, проживающие в огромной пустыне, занимающей примерно одну шестую часть суши. Их мы тоже привели к единоначалию власти. И здесь существует орден магов крови, который сам следит за своими адептами и чистит свои ряды, если у кого-то мутнеет разум от жажды силы и власти.
Андрей размышлял над услышанным, не спеша продолжать разговор. Выходила преинтереснейшая картина. Везде чувствовались незримое участие и руководство Комарина. Сами интонации пояснений Михаила очень напомнили Андрею собственного отца. Уставший голос с примесью гордости и тяжести бремени ответственности за сотни тысяч, а то и миллионы жизней. Из всего услышанного следовал единственно верный вывод:
— М-да… это у нас вы — граф, а здесь — практически властитель мира. Представляю, как вас коробит постоянная необходимость считаться с мнением отца.
— Не особо, — пожал плечами Комарин. — Но необходимость хранения некоторых тайн доставляет неудобства. Опасности империи они не несут, но, зная императора, он не преминет попытаться поставить этот мир на службу империи. А я против этого.
— Да уж, — хмыкнул Андрей, мысленно соглашаясь с Комариным, — на службу империи он готов поставить всех и вся.
— Это проклятие всех правящих семей, — Комарин замер и кивнул невпопад, а следом в кабинете открылось зеркало портала, и оттуда вышел смуглый лысый мужчина с вертикальными зрачками и юная эффектная блондинка с глазами разного цвета. Мужчину Андрей помнил ещё по поединку чести с датским дуэлянтом, да и на свадьбе он был. А вот девушку видел впервые. Красивая. Они пристально разглядывали друг друга, пока их молчаливый обмен взглядами не прервал Михаил:
— Софья Алексеевна, знакомьтесь, ваш племянник, Андрей Петрович Кречет. Пришёл ценой собственной жизни выкупать вас из плена у чудища страшного из рода Комариных, — чуть схохмил граф о причине прибытия принца, хоть смысл и передал верно.
— А у меня спросил кто-то, хочу ли я обмениваться? — фыркнула блондинка. — Мне наша продажная семейка вот где сидит, — она провела ладонью по горлу. — Один раз уже продали в рабство ради государственных интересов, на второй раз я точно не пойду.
Как-то не так он себе представлял возвращение любимой сестры отца в лоно семьи.
— А я уж думал, вы намеренно документы решили подписывать крылатой сигнатурой, подавая сигналы бедствия, — колко поддел Комарин тётку, внимательно отслеживая её реакции.