— А теперь прошу рассказать, что всё же случилось с нашим оракулом?
— Позволишь? — спросил у Кардо Северин и, получив кивком разрешение, принялся объяснять: — Ребёнок по незнанию попал в петлю.
— Прошу прощения, нойон Северин, но мне это ни о чём не сказало.
— Оракулы видят образы будущего, очень редко его варианты, а здесь был не образ, а петля. Причём очень страшная во всех отношениях. Нам с Кардо не удалось рассмотреть ничего из его личного кошмара, но и того хватило, чтобы испытать ни с чем не сравнимый ужас.
— Но время же линейно… будущее впереди, прошлое позади… какая петля?
— Вам, наверняка, снились кошмары, где вас убивают или происходит какое-нибудь травмирующее событие, и вы его видите ночью снова и снова, пока не найдёте выход из него или вариант, при котором выживете… У него произошло тоже самое. Мы не можем с точностью утверждать, что это видение будущего, а не, к примеру, момент, при котором мальчик потерял зрение или…
— … или когда моя жена его нашла и спасла в горящей рыбацкой деревушке. Там тоже всё горело, лилась кровь… — размышлял я вслух.
— Возможно… детская психика подвижна, она может как напрочь отрезать травмирующие воспоминания, так и прокручивать их раз за разом в поисках пути для спасения своих погибших близких.
— То есть парень не сходит с ума?
— Нет, — покачал головой шаман. — Он потерялся и не смог выйти из петли, заново проживая один и тот же момент то ли своей жизни, то ли чужой, а может, и вовсе из сна.
— Как можно его оградить от подобного? — вступила в разговор Ольга.
— Никак, — развел руками Северин. — Его нужно отдать на обучение. Потому что мы с Кардо — это временная мера. Он отыскал, я вывел в этот раз. Но ему нужен оракул, кто расскажет и поделится умениями и знанием. Мы — всего лишь полумера.
Атараши для меня был прежде всего ребёнком, успевшим натерпеться в жизни, а уж потом оракулом. Иметь возможность помочь ребёнку и не помочь? Пф! Для меня выбора не стояло по большому счёту. А потому, отправив шамана и Кардо отдыхать в гостевое крыло, я дождался восьми утра и повторно набрал номер принца Андрея.
— Ещё не узнал, — коротко и без приветствий ответил принц.
— Мне уже без надобности другие. Мне бы к вашему попасть как можно быстрее.
— Так через три дня… — напомнил Андрей мне ранее обозначенные сроки.
— А можете ему сказать, что у меня на руках юный оракул, которому нужен учитель? Может, он сдвинет сроки?
Принц закашлялся, а когда пришёл в себя, ответил коротко:
— Перезвоню.
Ждать ответного звонка пришлось недолго. Уже спустя десять минут тишину кабинета разорвала трель мобилета:
— Выезжаю к тебе в столичный особняк, оттуда отправимся вместе.
Спустя полчаса мы за руку с Атараши перешли порталом в особняк в Москве. Мальчик отнёсся к известию об обучении спокойно, только попросил забрать с собой Мауру.
— С ней спокойно.
При этом бенгалка смотрела на меня такими глазами.
«Маура, я не изверг, иди, конечно. Он мне так же дорог, как и тебе. Оставлять его один на один с имперским оракулом я бы не хотел. А так и мне будет спокойно, и наш малыш под присмотром».
Кошка рассыпалась в благодарностях и тут же забралась на плечи Атараши, о чём-то мурча ему в ухо.
В особняке нас уже дожидался Андрей Петрович. Он окинул взглядом мальчика с кошкой, и брови его тут же поползли вверх.
— Ты украл оракула у кого-то из японских родов? Нам ждать по этому поводу проблем?
— Нет. Все, кто могли предъявить претензии, уже мертвы, — заверил я принца в отсутствии проблем, — а мальчик — член рода.
Принц рассматривал нас нечитаемым взглядом.
— Я почти не при чём. Последнего убили его же сообщники, посчитав больным кровавой оспой, во время покушения на императора Муцухито.
Брови принца, вернувшиеся было на прежнее место, снова взметнулись.
— Даже боюсь узнавать, откуда у тебя подобные подробности…
— И не надо.
Мы вышли на крыльцо. Нас ожидали два автомобиля с фигурками кречета на капоте и один с комаром. Заметив последний, принц указал на свою пару:
— Придётся соблюсти некоторые формальности, всё же не абы к какому оракулу повезём, поэтому пересядем на наши.
Я не возражал. Мы втроём загрузились в представительский автомобиль. Атараши осторожно трогал ладошкой мягкую кожу на просторных сидениях и вслушивался в тихую музыку, игравшую в салоне. Рюкзак с вещами и несколькими игрушками, смастерёнными кровниками, Атараши поставил рядом. Маура же расположилась у него на коленях, позволяя себя гладить и довольно мурча, как маленький трактор.