Про себя отметил ещё одного курсанта. Он имел тотем Медведя, и именно его кровь с нотками боевого безумия снесла все мои хлипкие барьеры. Медвежонок сейчас громогласно храпел, словно боевой сигнальный горн над провалом изнанки.
Ещё восемь курсантов остались неопознанными.
Зубная чечётка прекратилась, соседка крепко уснула, а я всё продолжал терзать память Михаила. На этот раз меня интересовало всё, связанное с этим местом.
В семье особо не распространялись на эту тему, но что-то Михаил знал. Например, что когда-то частная школа была кузницей кадров для разведки. Основной специализацией комаров был шпионаж и действия в глубоком тылу, но никак не боевые действия.
Вот только со смертью последнего кадрового военного в семье, школа стала чем-то сродни пансионата для богатых детишек, где великовозрастных чад тренировали жутко дорогие и жутко специфические репетиторы.
Кстати говоря, сама Агафья Петровна и была таким узким специалистом, тренируя Михаила как личного ученика и вбивая ему в голову принципы работы с кровью, основы ритуалистики и даже жертвоприношений. Михаил искренне не понимал, за что ему такие мучения, ведь хотел выучиться на печатника.
В чём-то я его понимал. У настоящего наследника Комариных магии крови было на донышке, а вот печати у него получались легко и непринуждённо. Однако ради выживания рода он старательно зубрил учение Агафьи, хоть применить большинство из изученного был просто не в силах.
Я прямо-таки с удовольствием покопался в памяти Михаила, пытаясь определить уровень подготовки самой Агафьи. По всему выходило, что «бабушка» вошла бы в полсотни сильнейших магов крови в моём мире, но до первой среди равных ей было далеко.
В целом, сложившаяся ситуация меня устраивала полностью. От охотников меня спрятали, время адаптироваться в новом мире я получил, осталось взять всё, что мне могут дать комары и придумать, как увеличить количество верующих в Комаро. Уж очень хотелось поскорее снять печать. Действуя через прямой контакт с кровью, я чувствовал себя неразумным студентом на самой низшей ступени развития. Мысленно одёрнул себя, напоминая, что ещё сутки назад не было и этого. Так что, хвала Комаро, начало положено, а с остальным справимся.
Настенные часы пробили полночь, и в канцелярии министерства обороны всё затихло. Лишь в одном окне на третьем этаже до сих пор горел свет. За столом сидел мужчина лет сорока, в задумчивости постукивая пальцами по массивной дубовой столешнице.
Он даже внешне напоминал своего родового покровителя. Невысокий, сутулый, с жиденькими усиками под длинным носом и маленькими бегающими глазками. Так же, как и его бог, Аркадий Иванович руководствовался принципом: «Всё в дом, всё в семью». Терпение, внимание к деталям и усидчивость позволяли собирать информацию по крупицам и создавать воистину гениальные планы по обогащению семьи.
Исполнители, отправленные в самую что ни на есть задницу их необъятной Родины, не выходили на связь. И ладно бы только исполнители, но вестей не было и от племянника. Антоша должен был поставить точку в некрологе на провинциальный род Комариных, которые триста лет назад умудрились отхватить себе в собственность два уникальных места. В перспективе там таились миллионы, а то и миллиарды российский рублей, но нужно было всё сделать так, чтобы и комар носа не подточил.
Мужчина хмыкнул. Каламбур. Десять лет приходилось исподволь подтасовывать факты, подделывать документы, терять кое-что из архивов и шаг за шагом устранять конкурентов. Но оно того стоило.
Наконец, тихо брякнул мобилет, и мужчина приложил его к уху. Новости он слушал с абсолютно непроницаемым выражением лица, лишь изредка подергивая усиками, словно самая настоящая крыса.
— Сколько трупов?… Взрыв?… Мумия?… А что остальные домочадцы? — получив ответы на все интересующие его вопросы, Аркадий Иванович добавил холода в голос, — расследование беру под личный контроль. Завтра жду на стол первичный рапорт.
Мобилет отключился, а мысли Аркадия Ивановича только начинали свой разбег. Антошка, значит, поплатился за самонадеянность и стал мумией. Жалости к безвременно усохшему родственнику он не испытывал. Род у них отличался завидной многочисленностью, одним недоумком больше, одним меньше. Ещё нарожают. А вот из его смерти можно выудить немало преференций, начиная с личного контроля дела и заканчивая самой банальной военной пенсией и звездой погибшего при исполнении.