Мария придерживала саженцы, пока я смешивал землю с нашими «иномирными» удобрениями и засыпал в ямки. В обычной земле мои экспериментальные розы вряд ли смогли бы прижиться.
— Ваше Императорское Высочество рассматривает семейную любовь однобоко, с позиции получения оной. Я же говорил вообще не про себя, когда имел ввиду ощущение семьи для Светланы. Тепло и уют создаются не только при получении, но и при дарении любви!
— Ещё лучше, — фыркнула принцесса, — это ещё что за формулировка семейных отношений? Поцелуй меня с разбега, я за деревом стою? Что-то взаимностью здесь даже не пахнет.
Я неаристократично заржал, впервые услышав такое выражение. Мария, кажется, надулась, поэтому пришлось пояснять:
— Дарить свою любовь она будет отпрыску Подорожниковых, кровь от крови их, который ответит ей взаимностью. Эти два человека достаточно истосковались по семье и душевному теплу, чтобы почувствовать друг в друге поддержку и бескорыстные светлые чувства. Большего сказать не могу, это не моя тайна.
Принцесса глубоко задумалась. В полной тишине мы закончили посадку трёх саженцев роз, и Мария Петровна Кречет ушла приводить себя в порядок, предварительно наказав никуда не исчезать.
Я осмотрелся и решил наплевать на все правила этикета. Неподалёку был работающий фонтан, в водах которого я планировал смыть землю с рук. Однако мои планы несколько изменились, стоило ощутить затылком чьё-то пристальное внимание. Паранойя нам строить и жить помогает, потому тут же отправил комарих на забор крови любопытствующего. Меня с некоторым удивлением разглядывал высокий юноша примерно одного возраста со мной, вот только глаза… Не зря говорят, что глаза — зеркало души. Его душа была значительно старше этого тела. Собственно, как и моя. Поэтому интерес быстро стал взаимным.
— Э… поосторожней, у вас над ухом комарик летает, — я показал над каким именно ухом, намеренно отвлекая внимание на одну комариху, чтобы две другие смогли беспрепятственно взять пробы крови.
— Гаврила Петрович Виноградов, — первым представился я, — простите, руки подать не могу, в земле, но если прогуляемся к фонтану, то всё может измениться.
Незнакомец улыбнулся и указал жестом «только после вас» отправился со мной к фонтану.
— Граф Кротовский, Сергей Николаевич. Очень приятно!
Эту фамилию я совсем недавно слышал, но, хоть убей, не помню где. Кротовский подождал, пока я вымою в фонтане руки и вытру их платком, невольно зацепившись взглядом за мой родовой перстень и приподняв вопросительно бровь.
— В наследниках княжеского рода числюсь, но статус ещё не подтверждён тотемом, — наконец, подал я руку для обмена рукопожатиями. Рукопожатие у графа было крепкое, а руки ни разу не холёными аристократическими, скорее уж знали, как обращаться с оружием и не только.
— Не знал, что царь наш батюшка заставляет княжичей садовничать, — удивился Кротовский.
— А… это… — я отмахнулся, — Император тут не при чём. Это для принцессы.
Я, наконец, вспомнил, где я мог слышать эту фамилию.
— Сергей Николаевич, а не тот ли вы Кротовский, который создал портативные охранные сигнализации?
— Он самый, Гаврила Петрович, — вежливо улыбнулся мой собеседник.
— Тогда я вдвойне рад нашему знакомству. Позвольте проявить некоторую наглость и попросить со мной связаться кого-то из ваших деловых помощников по вопросу закупки крупной партии этих систем, — я протянул графу карточку с моим номером мобилета и вензелями виноградной лозы, отчего у того натурально чуть глаза на лоб не вылезли, но он быстро взял себя в руки, убрав карточку в нагрудный карман.
Продолжить разговор мы не успели, ибо появилась принцесса и затребовала меня к себе.
— Простите, Сергей Николаевич, есть женщины, которых нельзя заставлять ждать, — мы ещё раз пожали друг другу руки и разошлись по своим делам.
(ПРИМ. АВТОРА: Граф Кротовский является персонажем ещё одного цикла книг по миру РОС. О его приключениях вы можете прочитать здесь: https://author.today/work/235381)
* * *
В канцелярии Его Императорского Величества Петра Алексеевича Кречета уже который час заседала полномочная комиссия. Рассматривали прошение рода Крысиных об объявлении войны роду Комариных. Ответчики даже не удосужились прислать своего представителя на рассмотрение, что являлось актом беспрецедентного неуважения к канцелярии Его Императорского Величества.
В Российской империи до сих пор существовал дуализм права, где в случае нанесения обиды одним родом другому жертва имела выбор в варианте отмщения. По современным законам род обращался за защитой к Императору, проводилось дознание, и виновные наказывались именем Императора. Но по древнему закону, род имел право объявить войну обидчикам и выставить виру на своё усмотрение в случае проигрыша. Именно на старый закон сейчас уповал род Крысиных, требуя в качестве виры болота Комариных, затерянные в глуши Карелии и Новгородчины.
С точки зрения документарного оформления, придраться было не к чему, всё было составлено честь по чести. Однако факты убийств членов рода Крысиных на землях Комариных не так сильно волновали комиссию, как три массовых жертвоприношения, проведённых там же и подтверждённых специалистом.
Мнения комиссии разделились. Часть её выступала за дознание силами Императора, но часть, задобренная накануне Аркадием Ивановичем, напирала на соблюдение древних законов и вольниц. Решение комиссии сейчас всецело зависело от мнения одного человека.
Этим человеком был Его Императорское Высочество Александр Петрович Кречет, который нынче шквалом истины проверял справедливость претензий рода Крысиных. Шли минуты, но Аркадий Иванович стоял так же нерушимо и уверенно, не реагируя на дар наследника престола.
— Требования рода Крысиных признаю справедливыми, а по сему даю разрешение на использование древнего закона о возмездии. Родовой войне между Крысиными и Комариными быть.
Глава 6
Её Императорское Высочество Мария Петровна Кречет ела из вазочки мороженое, совсем неаристократично выбирая остатки указательным пальцем и облизывая его.
— Маш, прекращай! Отец увидит, плешь проест на тему недостойного поведения и уроков этикета, — со вздохом и грустной улыбкой пожурил сестру Александр.
— Саш, не лишай последних радостей в жизни! Дай хоть дома расслабиться, а то я так уже задолбалась носить маску взбалмошной, холёной и лощёной капризули-принцессы, что жуть как хочется обычной побыть.
— Да видел я вчера твои попытки! — Александр подхватил ещё одну вазочку и подал сестре, забирая пустую. — Зачем тебе эти розы понадобились? Да ещё и в земле возиться? Ты же терпеть не можешь это всё.
Мария неопределённо пожала плечами. Как-то так вышло, что, несмотря на распределённые роли и разницу в возрасте, с Александром её больше роднили живой ум, прагматичность мышления и чёткое соотношение действий и их последствий для страны. В прошлом Маша часто бегала к брату жаловаться на детские обиды, сбитые коленки и двуличное окружение, которое не стеснялось делить её как шкуру неубитого медведя. С возрастом проблемы изменились, а привычка советоваться с братом осталась.
Александр же имел железное терпение, выслушивая младшую сестрёнку и пытаясь привить ей честность и порядочность, присущую ему. Маша брата любила, но имела собственное мнение на ведение дел в государстве и в семье. С детства она чаще видела изнанку придворной жизни со всей её неприглядностью, а потому уже давно научилась собирать информацию из разных источников и управлять слухами с гениальной виртуозностью.
— Ты же знаешь, я уже давно подбираю себе неординарных людей в окружение. Он — один из них, тем более он спас мне жизнь дважды в Санкт-Петербурге. И Насте, — Мария облизывала ложку из-под мороженого как ни в чём не бывало.
— Помню, интересный случай. Отец как раз нипонцев на острова Рюкю продавливает.