И надо же было Ингрид из всех девок деревенских Ваську захватить на убой, которая за приболевшими братьями осталась приглядывать.
Василиса задержалась, братьев укутывая, а во дворе её Беляк дожидался, помочь мальчишек донести. Он-то и увидел, как девушку спеленало земляными оковами по рукам и ногам и на пласте дерна поволокло прочь из деревни. Оставив мальчишек и велев им запереться в избе, Беляк побежал следом за подругой. По дороге он приметил, что ещё двух девушек испуганных и голосящих тянуло в сторону поместья Комариных. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы сообразить, магу какой стихии девицы понадобились. И уж явно не для добрых дел.
Парень вот уже два месяца пытался забыть тот кошмар, который случился с его родной деревней, где резвился сбрендивший маг крови. Когда барон его нашёл в куче тел едва живого, Беляк не знал, благодарить его за это или ненавидеть. Казалось, умереть и забыть проще всего, но жить и смотреть на других было страшно. В тот день в нём самом проснулась магия. Магия страшная, редкая и опасная!
У Беляка потом случился разговор с молодым бароном, тот ему, как мог, объяснил про инициацию и магию смерти, носителем которой стал Беляк. Ещё предложил услуги мозгоправов для стирания воспоминаний об этой трагедии, как всем женщинам и детям сделали, и предложил оплатить обучение магии в любом заведении учебном.
Беляк отказался тогда.
— Не хочу я этой силой пользоваться. Тёмная она, страшная. И помнить хочу, отца и смерть его мученическую.
Тогда же ему дали браслет, силу ту сдерживающий, чтобы никого не поранить и не убить, и велели молчать про свою магию. Но спустя пару недель после переезда в Хмарево к Беляку приехал странный нелюдимый мужчина, весь в шрамах и будто укусах. Им оказался бывший бастард главы рода Крыс, что напал в свое время на Комариных.
Беляк тогда не знал, что и думать, но не выгонять же незнакомца. Тот остался и очень много рассказывал, как жил, как пытался добиться признания у отца, как тот приказал скормить его живьём крысам, как магия у него проснулась, как пытался убить барона Комарина. Много чего рассказывал, но главное, рассказал о том, что магию смерти можно и нужно использовать не только для смерти, но и для жизни. Что самого молодого барона сутки маги смерти и жизни вдвоём удерживали. А ещё слова его въелись в сердце Беляку:
— Если боги наделили тебя силой, значит, она для чего-то нужна. Значит, когда-то придёт момент, когда ты используешь её, и только от тебя будет зависеть, во благо или во вред.
Слова запомнились. И Беляк начал учиться, исподволь ему показывали хитрости, давали упражнения. Он тренировался и даже делал кое-какие успехи. Раз в месяц Крысин приезжал к нему и учил, помогал, корректировал. Не думал только Беляк, устремляясь за Васькой, что момент использования силы наступит так скоро.
Глава 3
Я приходил в себя прямо напротив собственного форта с поднятым мостом и наглухо задраенной решёткой.
«Всё верно, — отрешённо отметил мой мозг, — я же сам объявил военное положение».
Тело ощущалось сплошным куском мяса, с которого содрали кожу. Больно. Не знаю, почему мой мозг решил, что это уже правильная боль, приятная, но на лице расцветала безумная улыбка. Кажется, сделка с алтарём состоялась, и я даже её пережил. Надеюсь, и сестра тоже.
Сырой ноябрьский ветер обдувал раскалённую кожу, капли холодного дождя и вовсе воспринимались в качестве божественной благодати. Я лежал на земле обнажённым в луже собственной крови. Вокруг стояла какая-то неестественная тишина.
Скосив взгляд, увидел, что кожа моя ощетинилась торчащими словно иголки осколками чёрного стекла. Крови было столько, что любо дорого взглянуть. Я собрался с силами и выдернул из ладони один из крупных кусков, он с вязким чавканьем покинул моё тело. Земля задрожала подо мной, а может, я только сейчас стал ощущать толчки. Битва только начиналась.
— Живой! — раздался рядом голос Агафьи. И было в нём столько эмоций разных намешано, что не определить всех. Она принялась осторожно вынимать из меня чёрные осколки. — Что он с тобой сделал…
— У всего есть цена, — ответил я, но вот голос точно не был моим. Он скорее напоминал сип сорванных голосовых связок.
— Пей! — приказала вампирша, вскрывая себе вену на левом запястье. Видя моё замешательство, она сама прижала руку к моим губам. Я сделал первые глотки. Кровь показалась нектаром.